Корабль ржавел прямо на глазах, будто тысячелетия спрессовались в секунды. Однако то была не коррозия, не ржавчина — самолет просто таял, теряя частицы, погружающиеся в разрыхленную землю. Стекло превращалось в песок; пластик — в масло; металл тоже уходил в землю и рассыпался по трещинкам в поле. Какие бы будущие геологи ни обнаружили этот металл, ничто не выдаст его искусственного происхождения. Просто обычное железо. Теперь по всему некогда цивилизованному миру разбросано много подобных залежей железа, меди, алюминия и олова, и вряд ли кому-нибудь придет в голову, что это дело рук человеческих. Элоизу забавляла мысль о том, какие научные труды будут написаны после о двух вариантах состояния металла: рудном и чистометаллическом. Она надеялась, что подобная неразбериха немного затормозит прогресс.
Наконец от корабля не осталось ничего, и от самого очистителя тоже.
— Аминь, — с чувством проговорил Билл. — Вот и все.
Элоиза лишь улыбнулась, даже не заикнувшись о втором очистителе в своем рюкзаке. Пусть остальные думают, что работа закончена.
Эми ткнула пальцем Чарли в глаз, тот выругался и поставил ее на землю. Девочка заплакала, и Чарли, опустившись на колени, обнял ее. Эми крепко обхватила его за шею.
— Поцелуй папочку, — сказала Элоиза.
— Ну, пора в путь, — прохрипела Угли-Бугли. — Какого дьявола ты выбрала именно это место?
Элоиза наклонила голову к плечу.
— Спроси у Чарли.
Чарли покраснел. Мрачная Элоиза не сводила с него глаз.
— Мы с Элоизой когда-то здесь бывали, — проговорил он. — Еще до того, как началась очистка. Ностальгия, знаешь ли.
Чарли смущенно улыбнулся, а остальные засмеялись. Все, кроме Элоизы. Помогая Эми пописать и ощущая вес маленького очистителя в своем рюкзаке, она не сказала, что ни разу в жизни не была в Вирджинии.
— Это место не хуже любого другого, — заметила Хизер. — Ну, пока!
«Ну, пока».
Вот и все, это был конец, и Хизер двинулась на запад, в сторону долины Шенандоа.
— Увидимся, — сказал Билл.
— Черта с два, — откликнулась Угли-Бугли.
Она порывисто обняла Элоизу, Билл заплакал, а потом они ушли на северо-восток, к Потомаку, где, без сомнения, найдут общину, основанную рядом с чистой, полной рыбы рекой.
На почерневшем поле, где только что был уничтожен корабль, остались лишь Чарли, Эми и Элоиза. Элоизе хотелось почувствовать пустоту в душе после расставания с товарищами, но у нее ничего не вышло. Они были вместе много лет, переходя от одной мусорной свалки к другой, круша города и деревни, уничтожая искусственный, созданный руками человека мир. Но стали ли они друзьями? Если бы их не свело общее дело, они никогда бы не подружились, слишком разными они были людьми.
Но потом Элоиза устыдилась своих чувств. Слишком разными? Потому что Хизер нравилась марихуана и она никогда в жизни не имела автомобиля и водительских прав? Потому что лицо Угли-Бугли было так ужасно изуродовано хирургической операцией, спасшей ее от рака? Потому что Билл в разговорах всегда упоминал Иисуса, хотя полжизни прожил атеистом? Потому что они происходили из разных социальных кругов? Теперь нет никаких социальных кругов. Есть только люди, пытающиеся выжить в суровом мире, для которого не были рождены. Теперь есть лишь два класса: те, кому удастся это сделать, и те, кому не удастся.
«А к какому классу принадлежу я?» — подумала Элоиза.
— Куда пойдем? — спросил Чарли.
Элоиза подняла Эми и передала ее Чарли со словами:
— Где капсула?
— Эй, Эми, детка! — сказал тот. — Спорю, между этим полем и Рапаханноком мы найдем какую-нибудь крестьянскую общину.
— Не важно, ответишь ты или нет, Чарли. Приборы засекли капсулу еще до того, как мы приземлились. Ты очень хорошо потрудился, взламывая компьютерную программу.
Это была неправда — на самом деле он потрудился не слишком хорошо.
Чарли криво улыбнулся.
— А я-то надеялся, что ты хоть здесь проявишь небрежность. — Он дотронулся до ее рюкзака, и его улыбка угасла, когда Элоиза резко отпрянула. — Неужели ты так плохо меня знаешь?
Нет, он не будет пытаться отнять у нее очиститель силой. Пока нет. Хотя… Речь ведь шла о последнем искусственном творении человеческих рук. Мог ли кто-нибудь предсказать, что наступит такой момент? Элоиза в этом сомневалась. Раньше она думала, что хорошо знает Чарли, но само существование капсулы времени доказывало, что она никогда не понимала мужа до конца.
— Я знаю тебя, Чарли, — ответила она, — но не так хорошо, как мне казалось. Какое это имеет значение? Не пытайся меня остановить.
— Надеюсь, ты не очень рассердилась, — сказал он. На это у Элоизы не нашлось ответа.
«Любого может обмануть предатель, но только я обманулась настолько, что вышла за предателя замуж».
Она отвернулась и зашагала в лес. С Эми на руках Чарли двинулся следом.
Пока они шли через подлесок, Элоиза ожидала, когда же он заговорит. Скажем, начнет угрожать: «Тебе придется убить меня, чтобы уничтожить капсулу времени».
Или умолять: «Брось это, Элоиза, пожалуйста, пожалуйста».
Спорить, приводить какие-то доводы, сердиться — да что угодно!
Однако все, что она слышала у себя за спиной, — его шаги и время от времени его болтовню с Эми. И пение, когда он убаюкивал Эми, задремавшую у него на плече.
Капсула оказалась хорошо спрятана, все следы были тщательно заметены. И все же, судя по реакции очистителя, капсула оказалась не маленькая. Чтобы доставить ее, требовалась тяжелая техника. Или все было сделано вручную?
— Как тебе удавалось выкроить время? — спросила Элоиза, когда они пришли на место.
— Я позже возвращался с обеда, — ответил Чарли.
Она опустила рюкзак на землю и остановилась, в упор глядя на него.
Словно осужденный, старающийся быть смелым до конца, Чарли криво улыбнулся и сказал:
— Кончай побыстрее, пожалуйста.
После того как папа Чарли умер, мама Элоиза принесла меня в Ричмонд. Она никому не сказала, что была Разрушительницей. Ангел уже оставил ее, и она хотела затеряться в городе и стать самым обычным человеком в мире, созданном ею и другими ангелами.
Но затеряться она не смогла. Стоит тебе сделаться ангелом, и ты становишься другим и остаешься таким даже после того, как работа ангела закончена. Сначала мама Элоиза привлекла к себе внимание тем, что выступила против укреплений. Когда в Ричмонде жили всего тысяча человек, вокруг него были возведены укрепления — ясно, с какой целью. Люди все еще не привыкли выполнять трудную работу без помощи машин, все еще не научились полагаться на чудо Христово. Они по-прежнему доверяли только своим рукам, хотя их руки больше не могли творить чудеса. Поэтому зимой некоторым племенам пришлось трудно — они не умели находить дичь, не умели делать запасы зерна и отыскивать убежища, где можно было бы поддерживать негаснущий огонь.
