социальным сенсором. Вообще-то я у Камилла идею украл. Он хоть и сукин сын, но умен, не отнимешь. Кара, тебе незачем принимать решение сейчас. Я всего лишь даю тебе путь для отступления, не хочешь – не пользуйся.
– Спасибо, Рис. Я оценила, – Карина снова забралась к нему в подмышку. – Я подумаю. – Она вздохнула и закрыла глаза. – Сейчас я просто как-то устала. Спать безумно хочется.
– Спи, – согласился Семен. – И постарайся увидеть хороший сон. Завтра у нас тяжелый день.
– Рис, – сонно спросила Карина, – а как ее назовут? Девочку? Я не хочу, чтобы ей случайно имя выбрали.
– И не выберут. Я в записке указал, что ее зовут Рэнна. Рэнна Тэнси.
– А, хорошо. Мне нравится, – она широко зевнула. – Рис, разбуди меня через пару часов, если сама не проснусь, ладно? Я хочу еще немного материалы перед заседаниями почитать.
– Хорошо. А теперь отдыхай.
Маленькая женщина и молодой мужчина с глазами глубокого старика сидели, прижавшись друг к другу, на зеленом холме над журчащей рекой несуществующего мира. Женщина спала тихим детским сном, свернувшись в клубочек и привалившись к боку своего спутника, а тот молча смотрел вдаль, теребя упругую травинку пальцами свободной руки. Зеленая бескрайняя степь тянулась до самого горизонта, и река, бесконечная, как само время, текла меж холмами, все время одинаковая и все время меняющаяся. Женщина не видела никаких снов, а мужчина давно перестал спать, чтобы не видеть кошмары. Он вспоминал свою прежнюю жизнь и чувствовал, как прошлое потихоньку подергивается дымкой и откатывается назад, словно стена глухого сырого тумана, из которой вырываешься на широкие солнечные просторы, где впереди – только свобода, ветер и солнце.
– Ты изменишься, Кара, – тихо прошептал он. – Не меняются только мертвые. Ты такая же, как я в юности: упрямая одиночка, предпочитающая тихую неизвестность, но вынужденная тащить на себе груз ответственности. Я изменился, и ты тоже изменишься. И я снова изменюсь благодаря тебе. Спасибо тебе за тихое упрямство. За то, что напомнила мне, как следует жить. Ты справишься, и я – тоже. В конце концов, Хранитель однажды – Хранитель навсегда. Где ты сейчас, Суоко, научившая меня этой истине? Мы не слишком хорошо расстались, но я надеюсь, ты тоже сумела преодолеть себя.
Он покрепче прижал к себе крепко спящую маленькую женщину.
– Спи, Кара. Спи. Завтра у нас у всех тяжелый день.
Высоко в небе ласковое солнце на мгновение сверкнуло в сапфирной броши девочки с разноцветными глазами, раскинувшей руки и стремительно пикирующей вниз, к совсем другому зеленому холму над той же самой рекой. На вершине холма стоял простой деревянный дом, на пороге которого сидели, взявшись за руки, словно дети, мастер-кукольник Нобара и его жена Суйгин. И губы мастера тихо шептали слова, складывающиеся в ритмичные строчки:
Искрится лента меж холмов, холмов зеленых.
Течет река из тех краев, где листья кленов
Неспешно шелестят в тени старинной рощи,
Где одинокая сосна негромко ропщет.
Течет река, и берега то станут кручей,
Подмытой озорной водой, злой и кипучей,
То вдруг отпрянут от реки, и зеркалами
Вода, спокойна и тиха, на небо глянет.
Где той реки исток – родник, болото?
По лесу весело бежит? Застыл в дремоте?
Нам не дано узнать, где он. Из дальней дали
Течет река меж берегов и жизнь нам дарит,
И это все, что знаем мы. Но нам не важно
О прошлом получить ответ любой и каждый.
Теченье вспять не повернуть. Грозы раскаты,
Ветра, пороги, плесы, пляжи, перекаты –
О них не стоит забывать, но за спиною
Они остались навсегда. Жалеть не стоит.
Ведь впереди у нас с тобой и смех, и встречи,
И расставанья, и печаль. И бесконечность
Зовет к себе и взгляд манит, и обещает
То боль штормов, то штиля сон, и навевает
Нам сладкой грезы сон златой о днях грядущих,
О море, солнце, о путях, к мечте ведущих.
Течет река между холмов, нас увлекая.
Течет неспешно и стремглав, волной играя.
От искры утренней зари к углям заката
Течет река меж берегов. И нет возврата.
Конец
Август 2009 – июль 2010
