«массажными» движениями намыливать спину.
Спина была узкая, с проступающими позвонками, но рельефно проработанными мышцами. И очень чувствительная, отзывающаяся на каждое прикосновение. Почти как кошка. Наверное, если постараться, она ещё и мурлыкать начнёт.
Закончив со спиной, перешёл чуть ниже. Она почувствовала и немного приподнялась, слегка выпячивая зад.
Просто для того, чтобы удобнее было намыливать нижнюю часть ягодиц. А не то, о чем вы подумали. Но и то, о чем вы подумали, можно было легко рассмотреть, если слегка наклониться.
Закончив работу (что было, признаюсь, непросто), я слегка подтолкнул её за бедра, усадив обратно в ванну. Затем чуть отступил назад, снова намылил рукавичку и начал намыливать ей руки. Сперва левую, ближнюю ко мне. Затем правую, чуть развернув девушку к себе лицом.
Руки были тонкие, косточки казались хрупкими, но мышцы были на удивление плотными. Чувствовалось, что худоба вызвана не изнуряющими диетами, а создана направленными тренировками. Так что не факт, что мы с Колей ошиблись, когда зубоскалили насчёт «боевой амазонки».
Грудь, к поглаживанию которой через тонкую мягкую материю (ну, формально я ее намыливал, круговыми движениями) перешёл, покончив с руками, тоже была достаточно упругой и очень отзывчивой. Так и просилась в руку. А соски под пальцами набухали прямо на глазах. Но я нашёл в себе силы остановиться и перейти к твердому, плоскому (чтобы не сказать впалому) животу. К сожалению, только до пупка: ниже уже подбирались вода, достигшая половины ванны.
Отойдя чуть в сторону, я осмотрел свежевымытое тело (увы, белее оно не стало) и заметил упущение. Даже два! Они нагло торчали из воды, сверкая округлыми коленками и отказываясь помещаться в малогабаритную ванну. Да, когда у тебя на плече лежит длинная, стройная женская нога, а ты осторожными движениями намыливаешь её, подбираясь все ближе к месту, где эти ноги соединяются между собой, это невероятное, давно забытое ощущение!
Увы, до того самого заветного места добраться мешала вода. Да и была она уже не такой чистой, чтобы разглядеть все подробности. Но жизненный опыт и разбушевавшаяся фантазия дорисовывали остальное.
Но когда эта развратная фея, почувствовав моё затруднение с недомытыми подводными деталями анатомии, начала приподниматься в ванне, я бросил в воду мочалку и, пробормотав «дальше сама справишься» бросился вон. Чуть не свалив Николая, прильнувшего к щели в неприкрытой двери.
Дошлепав до кухни, без сил плюхнулся на стул. Чёрт, ничего, вроде, не делал. А ощущения, будто вагон цемента в одно лицо разгрузил.
— Ну, ты и выдал, Маркович! — похлопал меня по плечу Коля. — Мне и то сейчас трусы сушить придётся. Представляю, каково тебе. Вот это представление ты устроил!
— Николай, будешь болтать об этом, пришибу, — проговорил я. — Официальная версия для всех: сестра покойной жены еще при Союзе уехала в командировку в Африку. Давно. Там вышла замуж за местного принца. Но сейчас у них в стране очередной переворот, и племяшку отправили ко мне. Чтобы подготовить к поступлению в институт. Все понял? Наливай!
— Вот это правильно, согласился Коля. — Я бы тоже такую племяшку никому не отдавал. Ну, за родственников, кем бы они ни были!
И мы выпили. А потом ещё. А потом, когда я отказался мотнуться за добором, Николай вспомнил, что его ждут дома. И отправился восвояси, пожелав мне напоследок не натереть на ладонях мозоли, для чего чаще менять руку.
А непонятная гостья все так же отмокала в ванне. Как бы жабры и хвост не отрастила…
Глава 8
Максим Игоревич Кольчев, старший научный сотрудник
— Здравствуйте, Максим Игоревич, — обратился ко мне непонятно как возникший в этом зале молодой человек в синих джинсах, черных кроссовках и серой толстовке.
Совершенно невероятный прикид для такого места. Ну не должны таких пускать в библиотеку! Даже если они супер-гении и скоро перевернут мир. У себя в компаниях путь ходят хоть босиком, хоть в набедренных повязках. Но здесь, в научной библиотеке? Да не просто в общем читальном зале, а в «профессорском» отделении? Нонсенс! Здесь вообще каждый сидит в своей комнате, без помех. Правда, листать может хоть справочник по сопромату, хоть последний номер «Пентхауса», хотя последнее вряд ли. Это «чтиво» удобнее листать и дома, лежа на диване.
— Чем могу, молодой человек? — холодно осведомился я.
— Прошу прощения, что отрываю от работы. Но мне посоветовали Вас как самого крупного из имеющихся специалистов по вопросу, который меня интересует. А самому мне, каюсь, в этом никогда не разобраться. Сможете уделить мне минут десять-пятнадцать времени?
— Самого крупного специалиста? — удивился я. — Вас, похоже, дезинформировали. Да, я написал монографию о соотношении оптических осей кристаллов, но я далеко не самый…
— Да нет, я не о том. Меня больше интересует ваше хобби. Как я понимаю, оно достаточно редкое, и как раз здесь более грамотного теоретика найти сложно.
— И снова простите, но я не понимаю, о чем вы говорите, — насторожился я. — О каком хобби вы говорите? И, кстати, с кем имею честь?
— Да, простите, не успел представиться. Капитан Климов, Игорь Николаевич, уголовный розыск, — засуетился парень, протягивая мне раскрытое удостоверение. Мне нужна просто небольшая консультация. Понимаете, мы сейчас занимаемся одним делом, а я не представляю, с какой стороны к нему подступиться…
И тут я узнал парнишку. Один из адептов Круга, которого мне подсунула какая-то из ведьм. Который сорвал весь ритуал, выхватив откуда-то пистолет и заорав что-то о полиции. Да, подставной участник ковена. «Внедренный агент», или как это у них называется. Зато боевой парнишка, один из немногих, кто не растерялся в момент появления сущности. И, судя по всему, ищет он как раз меня.
И что означает такое обращение? Попытка психологического давления? Или они действительно ни черта не знают, не нашли никаких следов и тыкаются куда попало?
— Простите, теперь я понимаю еще меньше, — изобразив вежливую улыбку, заявил я. — Где я, а где уголовный розыск? Не был, не имел, и, как говорится, не привлекался. Теряюсь в догадках, что вам может потребоваться от скромного научного сотрудника, занимающегося совершенно отвлеченной наукой?
— Ну, не скромничайте, Максим Игоревич, — выдал в ответ совершенно натуральную улыбку хитрый
