части. Внутри них что-то дрожало, едва заметно, будто воздух над раскалённой крышей. Когда силуэты приблизились, он смог разглядеть, что снаружи они сплошь покрыты вырванной с корнем травой, под которой бушевала буря из сотен маленьких молний, издающих едва слышный, но пугающий треск.
Ли-а встала между Сашей и неведомыми силуэтами, и, на секунду потеряв «нечто» из вида, Саша пришёл в себя. Он попытался открыть рот и спросить, что это, но девушка с поразительной силой оттолкнула его.
— Приди ты уже в себя! — крикнула она так, что Саша засомневался, кого стоит бояться больше.
Он посмотрел на неё растерянными глазами и снова замер. Ли-а схватила его за руку и стала тащить за собой.
Треск за спиной настигал леденящим ужасом. У Саши не хватало храбрости обернуться. Он смотрел себе под ноги, сжимая руку девушки.
Через несколько десятков метров, треск позади них стал ощущаться всем телом. Будто что-то пытается тебя схватить, но не может. Саша ощущал, как его тело наполовину погрузилось в ледяную воду, то ли от страха, то ли от воздействия «ожившей» поросли. По ногам всё чаще била листва, кружившая вихрем вокруг этих аномалий. С каждой секундой бежать становилось всё труднее. И когда его почти поглотила незримая волна, землянин увидел, как Ли-а на бегу вскинула руку и что было сил толкнула его вперёд. Не успев ничего понять, Саша оказался в амфере. Один.
* * *
Возвращались они в ещё большей спешке. Но отсутствие какого-либо дорожного покрытия на этот раз никого не беспокоило. Тибо с каменным лицом управлял вездеходом, а Петрович и Фёдор пытались привести в чувства Ивраоскаря.
Он был без сознания, живой, но состояние его не обнадёживало. Он побледнел, из носа шла кровь, а всяческие попытки привести его в чувство оказывались бесполезными. Вернувшись в лагерь и ответив на удивлённые вопросы Марка и Степана, земляне аккуратно уложили Ивраоскаря на стол и начали суетиться. Все разбежались кто куда. Кто-то за водой, кто-то за покрывалом, кто-то обшаривал остатки аптечки в поисках нашатыря, остальные, не зная, чем помочь, бессмысленно бегали от товарища к товарищу. Никто не хотел оставаться с Ивраоскарём. Загадочность произошедших событий испугала землян настолько, что они всерьёз стали опасаться и за свои жизни.
Но бесконечно это продолжаться не могло, и спустя несколько минут все вновь собрались перед столом с пострадавшим.
— Ну, и что будем делать? — спросил Тибо.
— Понятия не имею! — с отчаянием ответил Фёдор.
Тарас Петрович в очередной раз проверил пульс и дыхание лингвиста и тихо сказал:
— Воду принесли?
— Да, — быстро ответил Марк и сунул бутылку в руку старика.
Тарас Петрович вылил воду себе на ладони и аккуратно стёр следы крови с лица Ивраоскаря и увлажнил его лоб. Старик сел рядом и озадаченно подпёр голову руками. Все вокруг стояли молча, надеясь, что старик вот-вот что-нибудь придумает, но тишину прервал Фёдор:
— Давайте обыщем его? Может, он чем-то болен и носит с собой лекарство?
Все поддержали эту идею и стали осторожно проверять карманы Ивраоскаря. Ни таблеток, ни ампул, никаких специальных приборов, похожих на инъектор, они не нашли. Зато обнаружили несколько абсолютно непонятных предметов: устройство прямоугольной формы без каких-либо органов управления, но с мигающим индикатором в центре, несколько круглых металлических подвесов и маленькую книгу на непонятном языке.
Когда обсуждение состава карманов Ивраоскаря дошло до предложений вскрыть прямоугольное мигающее устройство, в диалог вмешался его законный обладатель:
— Не надо ничего вскрывать! — тихо, но решительно сказал пришедший в себя лингвист.
Он медленно приподнялся и сел на краю стола под тяжестью удивлённых взглядов.
— Как ты? Мы здорово за тебя перепугались! — радостно воскликнул Тибо, возвращая очнувшемуся лингвисту металлические подвески. — А что это?
— Аргументы, если вдруг что-то пойдёт не так.
— Что за аргументы?
— Может, расскажу, когда придёт время, а вообще, лучше бы вам этого не знать. Верните монитор!
— Что вернуть? — недоумевая, переспросил Фёдор, и, протягивая прямоугольное устройство, уточнил: — Это?
— Да. Благодарю!
Никто не решался спросить, что это за диковинная вещица, да и Тарас Петрович поднял куда более интересную тему:
— Что с тобой произошло в лесу?
— Меня хотели обезвредить. Собственно, у них это и получилось! Они боялись, что я узнаю то, что не должен знать. Собственно, у меня это и получилось!
— А вы всегда говорите загадками? — недовольно проворчал Марк, и его тут же поддержали остальные:
— Да! Объясни нормально, что произошло! Что ты узнал? Почему мы каждое слово должны клещами вытаскивать?!
— Потому что не всё я могу рассказать. И не надо набрасываться с вопросом «почему»! — резко ответил Ивраоскарь, глядя на Фёдора. Тот отвёл взгляд и сделал вид, что его вообще не интересует происходящее. — А узнал я, господа, правду, но очень хочу, чтобы вам её рассказала Анна. Она и Михей скоро будут здесь, наберитесь терпения. А пока я бы съел чего-нибудь.
Положительный исход обморока Ивраоскаря и упоминание о скором прибытии капитана оживили присутствующих. Все сразу стали хлопотать об обеде. В это время Тарас Петрович, оставшись наедине с лингвистом, подошёл к нему и спросил:
— Мне тоже ничего не расскажешь?
— Прошу меня простить, я не хотел бы показаться грубым, но то, что мы знакомы на несколько дней дольше, ничего не значит.
— Понятно, я другого ответа и не ожидал. А ты, я смотрю, любишь почитать? — протягивая книгу, съязвил старик.
— О да! Не зря ведь вы называете меня лингвистом!
Стол накрывался теми же блюдами, что вчера, позавчера и неделю назад. Каждый день они неизменно поглощали пюре из «каштанов»; мякоть «тростника» — приторную внутренность невероятно быстро растущей колючки; и ещё один плод, который земляне в шутку прозвали «огуртофель» из-за схожести по вкусу с огурцом, но произрастанием под землёй. Пили воду прямо из ручьёв, иногда нагревая её и заваривая травы, которые им, как и всё остальное, показала Анна.
— Эх! Как жаль, что твоя «Акамразия» кончилась! — вздохнул Тибо, активно разминая сваренные «каштаны».
— «Акрострамазия»! — поправил его Фёдор.
— Ну, ты ж меня понял.
— Слушайте! А у меня идея! — вмешался Степан, выскабливающий мякоть очередной колючки. — А что, если из «тростника» сок выдавить и бражку поставить?
Фёдор и Тибо расхохотались. А подошедший с водой Николай добавил:
— Странно, что никому до сих пор не приходила в голову эта идея!
— Определённо, надо попробовать! — подытожил Фёдор.
Их затейливую беседу прервал Тарас Петрович тихим, но твёрдым голосом:
— Идёт.
Вдалеке появился силуэт Михея, который неспешно двигался к лагерю. Он был один, хотя все знали наверняка, что Анна где-то рядом, просто не хочет, чтобы её кто-то видел.
