Кугель задумчиво потер свою челюсть.
— Щедрость Бузьякос известна повсюду. Может быть, вы проведете нас мимо этого склепа.
Бузьякос безразлично махнул рукой.
— Если ты этого пожелаешь, но склеп этот примыкает к пещере огромной самки гру, у которой как раз сейчас период жора.
— Мы пойдем прямо на юг, — торопливо ответил Кугель. — Вставай же, мы отправимся немедленно.
Бузьякос остались сидеть все в тех же полускрюченных позах.
— Так тебе нечего предложить в виде платы?
— Только свою благодарность, а это не так уж и мало.
— А твоя женщина? Она, правда, немного уродлива, но не неприятна. Так как ты все равно должен умереть в Магнацких горах, то зачем тратить попусту женщину?
— Верно.
Кугель повернулся и посмотрел на Дерве Кориме.
— Возможно, нам удастся договориться.
— Что? — в ярости вскричала она. — Ты осмеливаешься даже предположить такое? Скорее я утоплюсь в реке!
Кугель отвел ее в сторону.
— Недаром меня называют Кугелем Разумником, — прошипел он ей на ухо. — Поверь мне, неужели мне не удастся перехитрить этого полуидиота?
Дерве Кориме оглядела его с большим недоверием, потом отвернулась, и горькие слезы бессильного гнева потекли по ее щекам.
Кугель обратился к Бузьякос.
— Твое предложение я считаю достаточно мудрым. Так что пошли скорее.
— Женщина может остаться здесь, — сказал Бузьякос, поднимаясь на ноги. — Мы пойдем по заколдованной тропинке, и нам следует вести себя предельно внимательно.
Дерве Кориме решительно шагнула к реке.
— Нет! — торопливо вскричал Кугель. — Она очень сентиментальная женщина и хочет видеть, что я в безопасности дойду до Магнацких гор, даже если дальше и очевидно, что я там погибну!
Бузьякос пожал плечами.
— Мне все равно.
Он подождал, пока они заберутся на плот, отвязал веревку и принялся грести через реку. Даже не грести, а отталкиваться шестом, потому что вода оказалась мелкой, и длинное весло ни разу не погрузилось в нее до конца. Кугелю показалось, что с тем же успехом они могли просто перейти через реку, рискуя замочиться не более, чем по пояс.
Как бы угадав, о чем он думает, Бузьякос посмотрел на него и сказал:
— Эта река кишит прозрачными рептилиями, и когда человек, не знающий этого, входит в воду, они на него немедленно нападают.
— Вот как, — сказал Кугель, с сомнением глядя на воду.
— Да. А теперь я должен предупредить тебя о тропинке. Пока ты будешь идти по ней, тебе встретится много соблазнов, но если ты дорожишь жизнью, не сворачивай с нее в сторону и иди точно за мной.
Плот доплыл до противоположного берега. Бузьякос вышел и привязал его к дереву.
— А теперь следуй за мной.
Он уверенно двинулся между деревьями. Дерве Кориме пошла следом за ним, а Кугель замыкал шествие. Тропинка была настолько незаметна, что Кугель с трудом отличал ее от остального леса, но Бузьякос ни разу не остановился. Солнце, низко висящее над деревьями, было видно лишь изредка, и Кугель никак не мог точно определить, в каком направлении они идут. Так они и продолжали продвигаться в полном одиночестве и тишине, так как не слышно было даже пения птиц.
Солнце, пройдя свой зенит, начало клониться к западу, а тропинка оставалась все такой же незаметной. Наконец Кугель не выдержал и крикнул идущему впереди Бузьякосу:
— Ты уверен, что мы идем правильно? Мне кажется, что мы все время отклоняемся то вправо, то влево.
Бузьякос остановился, чтобы объяснить.
— Мы, обитатели леса, народ простой и неискушенный, но у нас есть одна особенность.
Тут он с важностью постучал себя по расплющенному носу.
— Мы нюхом чувствуем присутствие волшебства. Тропинка, по которой мы идем, была проложена в такие древние времена, что сейчас о них никто уже не помнит, и направление ее могут прочесть и следовать ему только такие, как мы.
— Очень может быть, — неохотно ответил Кугель, — но мне все-таки кажется, что мы ходим кругами, и где те ужасные чудовища и опасности, о которых ты нам говорил? Правда, я видел мельком одного волка, но нигде нет даже и запаха бормотунов.
Бузьякос в недоумении покачал головой.
— Совершенно необъяснимо, но они куда-то ушли отсюда. Уж, конечно, ты не возражаешь по этому поводу? Давайте лучше продолжим наш путь, пока они не вернулись.
И он вновь пошел вперед, следуя по тропинке, которую, кроме него, никто не мог даже различить.
Солнце опустилось уже довольно низко.
Лес немного поредел; алые лучи свободно проникали сквозь кроны деревьев, освещая перевитые корни и золотя опавшую листву. Затем Бузьякос вышел на полянку, остановился и триумфально воздел обе руки вверх.
— Мы успешно достигли цели нашего путешествия!
— Как так? — возмутился Кугель. — Мы все еще в самой гуще леса.
Бузьякос указал рукой через полянку.
— Видишь вот эти ясные и хорошо протоптанные тропинки?
— Похоже на то, — неохотно согласился Кугель.
— Одна из них ведет в южные земли. Остальные углубляются далеко в лес, очень запутанно петляя.
Дерве Кориме, раздвинув ветки и выглядывая сквозь них, неожиданно резко вскрикнула:
— Но ведь всего в пятидесяти шагах отсюда река и наш плот!
Кугель, нахмурившись, посмотрел на Бузьякоса.
— Что все это значит?
Бузьякос торжественно кивнул головой.
— Но эти пятьдесят шагов не защищены колдовством. Я никогда не осмелился бы взять на себя такую ответственность и провести вас прямым путем. А сейчас...
Он подошел к Дерве Кориме, взял ее за руку, потом повернулся к Кугелю.
— Ты можешь пересечь полянку и после этого я скажу тебе, какую дорогу тебе следует выбрать, чтобы попасть в горы.
И он занялся тем, что стал обвязывать шнур вокруг кисти Дерве Кориме. Она стала лихорадочно сопротивляться, но в результате добилась только того, что получила пинок и выслушала ругань в свой адрес.
— Это для того, чтобы предотвратить неожиданный прыжок или побег, — сказал Бузьякос Кугелю, слегка подмигивая ему. — Я не слишком быстро умею бегать, и когда я хочу женщину, мне вовсе не улыбается бегать за ней то туда, то сюда. Но разве ты не торопишься? Солнце заходит, а после темноты появляются мелкие лейкеморфы.
— Конечно, конечно, но какая же дорога из четырех ведет в нужном мне направлении? — как можно более сердечным тоном спросил Кугель.
— Перейди полянку, и тогда я скажу тебе. Конечно, если ты не веришь в мою честность, то можешь выбирать сам. Но помни, я очень сильно утомился и славно поработал, чтобы заполучить уродливую, слабую и анемичную женщину. Так что сейчас мы квиты.
