После гибели лейтенантов нам приходилось дежурить в два раза чаше, чем обычно. У меня не проходила усталость, впрочем как и у остальных. Свободное время после обеда я проводил с Амандой. В шахматы я больше не играл: мой главный партнер стал командиром, и об этом не могло быть и речи. А таких близких друзей, как он, у меня просто не было. И я чувствовал себя несчастным. Все мы были несчастны.
И командир Мальстрем тоже, хотя виду не подавал. Мне снились страшные сны. Алекс, чтобы отвлечься, включал свою бьющую по мозгам музыку. Сэнди миловался со своей новой подружкой.
В кубрике я срывал свое настроение на Ваксе. Я издевался над ним так, как он раньше издевался над другими, даже больше. Заставлял его вставать ночью и регулировать температуру в кубрике, ставил по стойке "смирно", когда ему хотелось отдохнуть. По вечерам посылал его под ледяной душ, иногда на целых полчаса. Потом слышал, как он стучит зубами и никак не может согреться.
Вакс все сносил молча. Ни разу не нарушил приказа. Постепенно я понял, что он из тех, кто держит данное слово. И почувствовал к нему уважение. Однако относился по-прежнему и не собирался менять тактику.
Жизнь на корабле во время синтеза была невыносимо однообразной. Аманда помогала пассажирам устраивать спектакли и соревнования. Пилот и главный инженер занимались нашим обучением. Командир приказал перенести бочку в машинное отделение, и никто теперь ею не пользовался. Все свободное время я посвящал Ваксу. Ограничил его жизненное пространство кубриком, за исключением того времени, когда он бывал на вахте или занимался упражнениями.
Однажды вечером, когда Сэнди и Алекс ушли, я поставил Вакса по стойке "смирно", а сам принялся читать головид. А через час спокойно спросил:
- Хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, Вакс? Он не сразу ответил:
- Да, мистер Сифорт.
Я разрешил ему лечь. Он лег, подложив руку под голову.
- Я хочу, чтобы вы стали офицером и джентльменом. Главное джентльменом. Чтобы действовали в интересах моих и команды. Чтобы с вами приятно было общаться. Чтобы вы не издевались над остальными вопреки моей воле, занимались своим делом и не лезли в чужие. Чтобы помогали мне в работе. Лишь тогда я вас оставлю в покое, мистер Хольцер. Не раньше. - Я углубился в свой головид и дал ему время подумать.
Через полчаса он заговорил:
- Я согласен, мистер Сифорт.
- Что? - Я не был готов к капитуляции.
- Я готов выполнить все, о чем вы говорили. - У меня не возникло сомнений в том, что он сдержит слово. Я кивнул:
- Вот и отлично.
Когда вернулись Сэнди и Алекс, я построил всех у стенки.
- Теперь в кубрике все будет по-другому, - объявил я. - Забудьте о прошлом. С этого момента все мы друзья. Никаких издевательств, никаких строгостей без моего приказа. Давайте же пожмем друг другу руки в знак нашей дружбы. Это все. - Мы пожали друг другу руки.
Теперь я стал в кубрике настоящим хозяином.
7
Наконец-то мы с Амандой занялись любовью. У меня и до нее были женщины, но фактически она стала первой. В искусстве любви важна не только нежность, но и опыт, и я старался перенять его у Аманды.
Только сейчас я понял, как необходима была мне ее близость. А я-то думал, что великолепно обойдусь без женской ласки. По крайней мере на корабле. В первую ночь я буквально не мог оторваться от Аманды, впитывая в себя тепло ее тела. Упивался близостью с ней, как вином. Утром, оба смущенные, мы поцеловались, прежде чем расстаться.
Теперь, выполняя свои обязанности, я только и думал, как бы скорее освободиться. Это не ускользнуло от пилота, и он сделал мне замечание. Устыдившись, я сосредоточился на работе. Путешествие длинное. Времени хватит на все, утешал я себя.
Несколько дней спустя, когда я вернулся в кубрик после приятного вечера, проведенного в каюте Аманды, и стал снимать китель, из динамика раздался голос командира Мальстрема:
- Мистер Сифорт, мистер Хольцер, на мостик! Быстро! - Мы с Ваксом удивленно переглянулись и побежали к лестнице.
Командир уже ждал нас у открытого люка.
- Быстрее! - Он подтолкнул нас и нажал на кнопку. Люк захлопнулся. - В третьем кубрике экипажа драка. Старшине разбили голову. Не знаю, сколько их там бунтует и по какому поводу,
Я рот разинул от удивления, но командир даже не заметил.
- Мистер Хольцер, отправляйтесь в кубрики один и два и задрайте люки. Прикажите матросам оставаться на местах. А вы, Ник, идите к корабельному арсеналу. Там вас ждет главный старшина корабельной полиции. Используйте оглушающие станнеры и газ. Прежде чем открыть арсенал, убедитесь в надежности сопровождающих старшину матросов. Разведите дерущихся и отведите на гауптвахту зачинщиков. Вот, возьмите! - Он достал из сейфа лазерный пистолет и ключи от арсенала и протянул мне. - Я останусь на мостике. Действуйте! - Он открыл люк.
- Есть, сэр! - Мы бросились выполнять приказ. Вакс побежал вниз, к кубрикам один и два, я - к корабельному арсеналу.
Там стоял старшина корабельной полиции Вышинский с дубинкой в руках. Рядом с ним - два перепуганных матроса.
- На этих двоих можно положиться, - мрачно произнес старшина.
- Имена?
Первый матрос сделал шаг вперед:
- Помощник артиллериста Эдварде, сэр. - Он отдал честь.
- Помощник машиниста Тцай Тинг, сэр, - отрапортовал второй. Оба встали по стойке "смирно".
- Вольно. - Я открыл дверь. Вышинский заслуживал доверия. Я готов был поручиться за него головой. У него была одна цель: восстановить порядок и наказать негодяев.
Я отдал четыре станнера старшине и матросам, Эдвардсу сунул связку газовых гранат, запер на замок арсенал и помчался к лестнице. Остальные за мной. Соскочив вниз, на второй уровень, я добежал до лестничного пролета, нырнул на нижний уровень и побежал по коридору, к кубрикам экипажа. За поворотом столпились матросы, стараясь протиснуться поближе.
- Смирно! - Голос мой прозвучал нотой выше, чем мне хотелось бы, Смирно!
Некоторые матросы, поняв, что перед ними офицер, замерли. Подошел Вышинский с дубинкой в правой руке и станнером в левой. Он мгновенно разделил толпу, выстроив всех вдоль стен.
Я скомандовал:
- Матросам стоять смирно! Тинг, Эдварде, стреляйте в каждого, кто пошевелится! - Осознав, что ситуация в коридоре контролируется, я немного успокоился.
Из кубрика доносились шум и крики.
- Пошли! - Я ринулся к входному люку.
Вышинский рванул меня назад, едва не свалив на палубу.
- Спокойнее, сэр. - На секунду наши взгляды встретились. Он осторожно сунул голову в люк, держа наготове станнер, и, осмотревшись, вошел внутрь.
Смущенный, я последовал за ним. В кубрике было около дюжины матросов. Драка подходила к концу. Старшина Терил лежал на койке, с разбитой в кровь головой. Некоторые матросы, обессилев, валялись на полу между опрокинутыми стульями, койками, разбросанной одеждой. Пахло потом и хлевом.
