Еще с момента того откровения, что настигло Тор на руинах Сотиса, она знала: Сол не способна принимать решения, необходимые для спасения человечества от опасности, которую несут Морские Звезды. Она ощущала необычайную, почти тревожную свободу от верности своему оригиналу. И тут же пришло понимание: если уж она собирается выжить, то должна сделать собственные шаги по этому пути. И то, что выглядело понятным для нее, вовсе не должно было казаться очевидным всем прочим.
Почему я?— с изумлением спрашивала Тор саму себя. — Что делает меня отличной от других, таких же, как я, энграмм? Почему я — единственная, кто противится ей?
Вероятно, таким образом проявляло себя действие естественного отбора. Лишь самым сильным представителям вида суждено пережить нашествие Морских Звезд. Однако если биологические существа способны эволюционировать при помощи мутаций своего генетического кода, человеческие копии могли лишь ощущать действие ошибок в коде собственной программы. Здесь — она только сейчас начала понимать это — имела место как раз такая ошибка, принадлежавшая только энграмме по имени Тор и сделавшая ее сильной и, в отличие от других, независимой.
А если с ней самой что и не так, то вряд л и она способна оценить это «изнутри».
Тор снова вернулась к неторопливому течению потока данных. Из всех многочисленных зондов, посланных ими для сбора информации, к концу эксперимента оставались в работе не более двенадцати. Поведение их следовало изучить с максимальной тщательностью, установив точную причину, по которой зонды остались неповрежденными так долго. Это казалось непонятным — ведь прочие зонды давно погибли, находясь в такой же внутренней среде куттеров. Неужели все определяется местом, куда попал тот или иной зонд? Или, возможно, главным фактором было его поведение? Какая бы причина за этим ни стояла — сейчас требовалось установить ее доподлинно. Нельзя упускать ни малейшей возможности, придется изучить все, каждую крупицу информации.
Единственное, что оставалось неизвестным, — это для какой цели их оставляли нетронутыми так долго. Когда куттеры покинули Дзета Золотой Рыбки, все сверхсветовые передачи с зондов прекратились, что означало либо их выход из зоны устойчивой связи, либо одновременное окончательное уничтожение. Тор сложила пальцы в крестик, «голосуя» за первое. Она не собиралась направляться в пасть тигра, не имея хотя бы малейшей надежды выбраться оттуда.
— Есть ли что-либо, ради чего ты можешь оторваться от стула?
Голос — собственный, но произнесенный не ее губами, отвлек Тор от потока данных. Точно ртуть, внимание снова перетекло в тело андроида, и перед глазами оказался стоящий рядом ее собственный оригинал.
Такая красивая и такая сильная, — мелькнула мысль. — Настолько же она лучше… чем я…
Тор заставила себя переключиться.
— Я полагала, что теперь ты даешь право принимать решения другим, — сказала она, как только Сол присела. — Похоже, это была особая тема — после Бейда, не так ли?
— И это все еще тема, — ответила Сол. — До тех пор, пока ты сама не попросишь об участии.
Тор оторвала взгляд от рук Сол и от ее кожи поразительного естественного цвета. Человеческая плоть теперь была вполне доступна — в понимании нужд сообщества энграмм, — однако ее постоянная нехватка могла принести желающим лишь разочарование.
— Что есть, то есть, Сол, как тебе хорошо известно. Что еще хуже — ты сама потворствуешь этому. Ведешь к повторению того, что однажды уже произошло — на Со-тисе. И главное, сама позволяешь им поклоняться тебе так, словно ты — божество.
Что-то дрогнуло в лице женщины-оригинала, и Тор в душе рассмеялась, убежденная, что попала в точку. Однако последовавший ответ Сол застал врасплох и ее:
— Что, если бы ты была объектом их поклонения, Тор? Вероятно, это обстоятельство понравилось бы тебе больше?
. Ответ не требовал особого размышления. Еще секунды хватило, чтобы решить, стоит ли озвучивать его. Мардук и Махатала смотрели из-за плеча Сол, нервозные и податливые, в ее присутствии какими обычно бывали все.
— Да, — наконец согласилась Тор. — Полагаю, что так.
— И ты думаешь, что справишься даже лучше, чем я?
В голосе слышалась неопределенность, вдруг поколебавшая решимость Тор.
— Полагаю, это пока неизвестно, или я не так поняла?
Сол пожала плечами.
— Не я поручала тебе эту работу, Тор, и я не особенно нуждаюсь в ней.
Совершенно бесцветные глаза внимательно смотрели на Тор.
— Я всерьез задумала уйти и сдать дела после Бейда, но из вашего строя до сих пор никто не вышел вперед. Вы даже не смогли самостоятельно представить план Эксфорда Совету, однако взамен вы смогли использовать меня. И — да, они выслушали меня, как известно из их заявления. Кстати, сейчас они все еще прислушиваются ко мне, независимо, хочу ли этого я. Однако еще не поздно. С удовольствием отдам полномочия — в любое время, когда захочешь. И я готова письменно подтвердить твое лидерство. Пусть это будет моим последним приказанием. Несколько минут Тор взвешивала ее слова.
— Похоже, я сильно достала тебя, не так ли?
— Нет, Тор. Вовсе нет. Пусть это станет моим освобождением от гнета ответственности.
— Хорошо. — Тор ощутила волну легкого озноба. Трудно было понять, был ли причиной страх или эйфория. — Итак, теперь уже я должна освободить тебя от ноши?
Сол просто кивнула, протянув руку. Инстинктивно Тор приняла пожатие; сомнение охватило ее лишь на какой-то миг, когда выражение лица Сол стало решительным, а их руки уже сомкнулись воедино.
— А для начала, — голос Сол звучал уже в ее голове, — тебе понадобится вот это.
Взрыв воспоминаний и эмоций распустился в ее сознании, точно живой цветок. Мысли, прикосновения, сомнения, вкус… Все эти нюансы шли потоком по каналу, открытому между ней и Сол, каждый из них был связан с десятками других, вдруг бросивших Тор прямо в омут личных ощущений оригинала. Падение было неотвратимым, а контакте воспоминаниями — жестким. Все было гораздо насыщеннее и детальнее, чем даже при высокоуровневом моделировании и тестах в Дзета Золотой Рыбки, и много более аутентичным в сравнении с рабочими версиями кусочно-аппроксимированной памяти, замещавшей чистую память энграммы с момента первой активации. Это были глубоко личные нюансы, первородные ощущения женщины, прожившей более полутора сотен лет; и все они вливались в мозг Тор сплошным потоком, словно воды, прорвавшие сдерживавшую их плотину, сметая со своего пути весь лишний хлам.
