Ариэль — воспитанник суровой религиозной школы в Индии. В стране чудес давно уже говорят о йогах высшего класса, будто бы владеющих даром "левитации" — полета без мотора и без крыльев. Но Ариэль получает эту способность не от йогов и не от рождения. Ею наделяет Ариэля ученый-физик Хайд. Наставники же надеются использовать чудо для подкрепления религии.
Но будучи непокорным человеком по характеру, Ариэль, получив дар полета, в первую же ночь удирает от наставников. Он скитается по Индии, бедствуя, испытывая лишения и изредка удивляя людей своими полетами. Попадает к капризному радже, забавляет его. Завистливый слуга вызывает ревность у раджи, Ариэля решают утопить в колодце, завязав в мешок с камнями. Но ему удается вырваться из мешка и улететь. Следуют приключения в воздухе: сражение с орлом, потом встреча с грозовым фронтом. Снова Ариэль у церковника, на этот раз у христианина, тоже желающего подкрепить веру в бога чудесами. От него Ариэля переманивают циркачи. Даже гангстеры пытаются его использовать, чтобы красть маленьких детей и получать выкуп у родителей. Наконец, родная сестра находит Ариэля и увозит в отчий дом. Но летающему душно в затхлом мире английских аристократов. И он бежит, улетает (в который раз!) в Индию — к простым людям, к любимой девушке.
Очень поучительно читать Беляева вслед за Грином, сравнивать романы, написанные этими авторами на одну тему. В обоих произведениях мечта о свободном полете. В обоих — летающий герой и земные люди, использующие его для своих интересов: ради власти — у Грина, ради наживы — у Беляева. Пожалуй, в произведениях Грина характеры глубже.
В романах Беляева характеры проще, без внутренних противоречий: жадные обиралы, хитрые церковники, самодур-раджа. В его книгах много событий, столкновений, приключений.
Противники гриновского Друда — политики, властолюбцы и сама техника. Друд побеждает самолеты на соревнованиях. В 20-х годах это еще можно вообразить было, в 40-х — нет. Ариэль и не соревнуется с самолетами.
Научный фантаст Беляев не осуждает науку. Наоборот, он ищет научное обоснование для чудесных полетов без мотора. Герой Беляева, изобретатель Хайд, отвергая идею подражания насекомым (крылья насекомых работают, как пропеллеры, совершая сотни оборотов в секунду), отвергая подражание воздушному шару ("Не могу же я сделать человека пористым!"), находит собственное решение.
"…Броуновское движение молекул. Понятно?.. Удивлены? Еще бы! Броуновское движение беспорядочно, хаотично. Правда, теория вероятности говорит нам, что теоретически не исключен такой случай, когда все молекулы одновременно устремляются вверх. И тогда камень или человек мог бы подняться над землей. Но вероятность такого случая… просто сказать… равна нулю… Немудрено, что современные ученые заявляли: "Мы не можем питать никаких иллюзий относительно возможности пользоваться броуновским движением… Над этим вопросом был поставлен креста.
— Как вам удалось превратить хаотическое движение в направленное? любопытствует собеседник Хайда.
И мы полюбопытствовали бы тоже. Именно тут гвоздь проблемы. Ведь для превращения хаоса в порядок нужно проделать работу, затратив значительную энергию. Что же отвечает Беляев устами Хайда?
"Это длинная история. Пока довольно сказать, что, изучая молекулярное движение, физики учитывают только роль топлива. Мне пришлось углубиться в изучение сложной игры сил, происходящей в самих атомах… и овладеть этой игрой".
"Длинная история"! Герой и автор уклонились от объяснения, хотя именно здесь главная трудность. Да, в недрах атомов имеется энергия, достаточная для наведения порядка в молекулярном хаосе, сверхдостаточная для полета в воздухе. Но как извлечь ее? Увы, Беляев не отвечает. Если бы смог ответить, был бы величайшим изобретателем. Но фантаст не обязан быть изобретателем, хорошо, если он может указать хотя бы направление поиска.
Грин вообще не указывает направления этого научного поиска. Его герои взлетают сами собой. Беляев, бросив намек на атомную энергию, в дальнейшем повествует о приключениях Ариэля. Для фантастики мечты это характерно. "Мечта осуществима", — утверждает она и погружается в описание заманчивых возможностей. Естественно, для мечтателя самое главное — изобразить привлекательную мечту. Но рядом, в смежной области фантастики идей самое главное сама идея: как же выполнить заманчивое? А когда идея изложена, нередко на том рассказ и заканчивается, потому что подразумевается: убеждать не надо.
Самостоятельная фантастика научно-фантастических идей появилась в XX в. и развивалась преимущественно в нашей стране. Появилась тогда, когда основные мечты человечества были уже изложены многими авторами. Конечно, у каждого есть личные мечты для себя, но широкого читателя интересует общее, для всех нужное. Общечеловеческие мечты можно перечислить.
Это мечты о разумном, справедливом, счастливом обществе. Мечты о разумных, добрых, справедливых людях, выросших в разумном обществе.
Мечты о могучих, всесильных помощниках, добрых волшебниках или добрых пришельцах, этаких космических дедах-морозах. Отсюда обилие романов об инопланетянах, прибывших в гости старших братьев по разуму.
Мечты о покорении природы, использовании всех ее богатств, укрощении стихийных процессов.
Мечты о победе над временем и пространством, о путешествиях под землей, под водой, к планетам, звездам и галактикам.
Мечты о биологическом совершенстве: сверхдолголетии, вечной молодости, сверхразуме, сверхсиле, фантастически остром зрении, слухе, новых чувствах, полной власти над телом, в том числе и о возможности летать самому человеку.
Вот мы и дошли до мечты-темы, взятой в качестве примера. Мечта о полете без мотора уже изображена Грином, Беляевым и многими другими. Теперь не всякому автору захочется повторять многократно описанное. Но поскольку полет без двигателя и топлива пока еще не осуществлен, значит, прежние идеи не годятся. Стоит поискать новые. Например:
"Такова уж конструкция человеческого организма: не хватает сил, чтобы поддерживать в полете вес тела и крыльев. Пусть крылья будут как угодно совершенны, пусть они даже будут невесомы: человек слишком тяжел, он не сможет поднять себя. Есть только один выход: надо увеличить — хотя бы на короткое время — силу человека, развиваемую им мощность. Если бы человек был бы раз в десять сильнее, он легко полетел бы…" В данном случае мы цитируем рассказ бакинского писателя Генриха Альтова "Создан для бури".
