- Убийство? - Эрг явно не понял вопроса, и я знал почему: тому, с кого он был слеплен, даже мысленно не приходилось обращаться к этому почти забытому понятию - как и всем нам. - - Убийство... - повторил он, судя по всему, напряженно пытаясь отыскать нужное в иенринадлежащей ему памяти. Нашел-и ужаснулся. Долго молчал. Потом медленно сказал:-Да.
...Я не успел увидеть, как Эрг исчез, словно растворившись в мутном молоке ночи, в которой все было чуждым, а может и враждебным человеку. Не заметил, потому что к тому времени мы подошли совсем близко к ракете, и мне почудилось какое-то движение по. другую ее сторону.
Я вгляделся, ничего не увидел, повернулся к Эргу-его не было... Но, собственно говоря, стоило ли, после всего остального, удивляться по такому мелкому поводу?
Медленно шагая к ракете, я спокойно думал о том, что еще не раз встречусь с Эргом. Не знаю, откуда бралась эта уверенность,-во всяком случае меньше всего причиной ее было сказанное им самим. Я просто знал, что еще встречусь с Эргом,-и все.
Подошел к ракете, напоминавшей многоглазого спящего зверя, завернул, огибая хвостовые дюзы,-и столкнулся с Эргом лицом к лицу. Должно быть, я уставился на него, как помешанный, потому что прочел в его глазах недоумение. .
Стажер Космоуниверситета Ронг Третий-славный юноша, дважды спасший мне жизнь и волей дурацкого случая сделавшийся моим соперником, а, следовательно, врагом,-сухо наклонил голову, приглашая войти в ракету первым. Я кивком поблагодарил его, нашел свое кресло и устроился в нем с твердым намерением все хорошенько обдумать.
Но сразу заснул.
Теперь, когда и вы, и я уже знакомы с предыдущими звукозаписями Ронга, можно рассказывать о второй встрече с Эргом, не нарушая последовательности событий.
Он посетил меня в самое неподходящее время - за считанные секунды до начала побоища, которое произошло у ракеты и в котором поэтому довелось, в той или иной форме, принять участие всем, кроме меня.
Итак, вы знаете, что физически Эрг со мной не контактировал. Однако, по его собственному утверждению, это нельзя было бы назвать и сном: он не то что проникал в мое сознание-проникновение было взаимным. Попытайтесь представить себе невероятное-контакт личностей, осуществляемый на одной только духовной почве, без участия телесных оболочек и в то же время при условии полнейшей иллюзии того, что встречаются и беседуют два человека во плоти и крови. Не считаю нужным углубляться в данный вопрос-пусть его изучают специалисты. Моя задача-как, впрочем, и прежде, когда я оставался годографом, вооруженным камерой,-фиксировать события, чтобы рассказать о них людям.
Впоследствии выяснилось: для окружающих посещение Эрга выразилось лишь в том, что я "потерял сознание". Для меня же это было мгновенным перемещением в отдаленный уголок пустыни, откуда не просматривался ни наш корабль, ни происходящее в непосредственной близости от него.
Мы вновь ходили с Эргом локоть к локтю-на этот раз по замкнутой кривой. В небе стояла та же холодная луна, и, как в первый раз, естественность происходящего не вызывала у меня никаких сомнений.
Эрг сказал:
- Я пришел, потому что понял некоторые вещи и должен поделиться с вами моим знанием. Так вот: эрги-это черные цветы, которые вы видели на поляне у колодца. Не знаю, откуда они взялись. Думаю, из дальнего Космоса, так как, судя по моим уже довольно богатым сведениям о планете, черные цветы-явление, не имеющее ничего общего с ее химическим составом... По существу, это-не цветы, а своеобразные улавливатели солнечной энергии, которая и обеспечивает их существование. Путем длинного ряда умозаключений я пришел к выводу: черные цветы-семена жизни, заброшенные кем-то и откуда-то с единственной целью: чтобы они дождались возникновения условий, которые будут благоприятствовать их росту... Больше об этом мне ничего не известно, как и, скажем, семени пшеницы, кинутому в поле... Цветы питаются энергией солнц-к утру я слабею. Но одной энергии недостаточно. Жизнь - это цель, и я выразился неточно, сказав, что эрги-черные цветы. Нет, эрги суть цветы, ожившие благодаря... вам, Дин Горт, вашему искусству.
Я не стал изображать удивления - такая мысль пришла мне в голову уже при первой встрече с Эргом.
Не было у меня и времени для того, чтобы тешиться удовлетворенным тщеславием. Да и какой Художник не лелеет в святая-святых души уверенности, что его искусство воссоздает жизнь-полноценную, неповторимую, полнокровную? В процессе творчества, по крайней мере, это просто необходимо; чем в обратном случае питаться вдохновению? Другое дело-ошеломляющая таинственность формы, в которую воплотилось это искусство. Но здесь я и не пытался найти разгадку-ведь суметь это значило бы постичь сущность самой Художественности, а я слишком давно убедился в безнадежности таких попыток. Разве может понять жаворонок, почему он не в силах удержать в себе гимн Солнцу? Разве объяснит когда-нибудь собака, что заставляет ее выть на Луну?.. Кстати, пусть никого не коробит кажущаяся несопоставимость двух этих примеров: в основе их-одно и то же. Я ограничился вопросом, который уже задавал:
- Но почему-именно вы? Снимков в альбоме было значительно больше.
Эрг поглядел на меня с нескрываемым восхищением и был в ту минуту похож на Ронга больше, чем когда бы то ни было.
- В сущности...-протянул он.-В сущности, мне следовало бы вас ненавидеть. Но ведь я прежде всего Эрг, и потом, сдается мне, человек, носящий то имя, тоже не может заставить себя относиться к вам так, как следовало бы в силу известных обстоятельств... Но дело не в этом. Вы-действительно Художник: даже зная о потенциальной опасности, носителем которой я являюсь, аы заняты тем же-стремитесь проникнуть в суть вещей... Что ж, я думал об этом и, кажется, понял. Дин Горт, вам ничего не грозит-во всяком случае, с моей стороны. И именно здесь-разгадка.-Он улыбнулся чуть смущенно и опять стал удивительно похож на настоящего Ронга.-Вам удалось поймать мгновение, которое единственно было достойным того, чтобы его остановили. Вы в самом деле великий мастер, Дин Горт, ибо, вы схватили, по собственному вашему выражению, сердцевину явления. Затвор камеры щелкнул в то мгновенье, когда для стажера Ронга Третьго не существовало ничего, кроме жажды спасти человека, остановить гибель-пусть даже ценою собственной жизни. Бывают моменты, когда люди-прекрасны, и Ронг переживал именно этот момент.
- Значит... Значит, все то же: Искусство-только там, где утверждается Добро?
- Значит, так,
- Но как вы к этому пришли?! Ронг Третий не мог над этим задумываться!
- Почему?-ответил Эрг вопросом.-Заблуждение думать, что люди делятся на думающих и действующих. Хотя...-и он улыбнулся той же юношеской улыбкой.- Подлиного Ронга в свое время долго мучила дилемма выбора. Ему казалось, что сила и способность к четкому стремительному действию несовместимы с искусством эмоционального восприятия действительности. Судя по всему, достигнув зрелости, он просто перестал думать об этом. Мечты человеческие, собственно, почти никогда не бывают слишком смелы. Люди попросту преувеличивают их грандиозность, и-кто знает?-возможно, именно в этом заключается иммунитет от бесчисленных, порою страшных, глупостей, которые мы... вы совершали бы ежедневно и ежечасно, существуй такая уверенность в универсальной достижимости желаемого.
