а ты… Чем думал? — набросилась царевна. — Ты вообще-то должен меня спасать!
Крепыш попытался придать лицу страдальческое выражение, но отнюдь не преуспел. Маска отказывалась прилипать к этой роже, изрытой оспинами и угрями. Тогда он выпятил каменную челюсть, но потом нервно сглотнул и сознался:
— Если честно, я надеялся, что тебя чудище сожрет.
Андромеда онемела от неожиданности, а он пригладил выгоревшие на солнце волосы и продолжил:
— Мы с твоим папенькой по рукам ударили, обо всем договорились на берегу. Но потом я сел и подумал. Вот освобожу тебя. Придётся жениться. А я тут только-только с Медузой замутил… Похоже, у нас все серьёзно.
— Как ты мог? — теперь от неожиданности у неё прорезался голос. Незнакомый, сварливый такой. — С Горгоной? Она же исчадье!
— Да слухи все это. Нормальная баба, — Персей глянул на царевну мутными глазами хронического алкоголика. — Нормальная красивая баба.
— Но ведь от взгляда на неё мужчины обращаются в камень? — вот уже и Гермес заинтересовался. Покровитель лжецов и профессиональный разносчик сплетен. — Разве нет?
— Скажем так, не целиком, — герой слегка покраснел. — Некоторые части… Каменеют. Это даже приятно. Короче, не о том речь. Приплыл на рассвете к чудовищу сказать, что засады нет, никто его не обидит и можно смело плыть за жертвой. А они с Гермесом в кости режутся. Сел за компанию. Пока выигрываю.
Он кивнул на изрядную горстку жемчужин и сапфиров.
— Да что ж вы за люди такие… — устало сказала Андромеда.
Пещерная тварь лениво почесала хвостом между выпирающими лопатками.
— Э-э-э, технически я не человек. Я — морское чудовище…
— А я вообще бог! — откликнулся Гермес.
— Бог — это Зевс, — мстительно зашипела она. — Ты у него на побегушках. А ещё носки носишь с крылатыми сандалиями. Варвар!
Помолчали.
— Думаешь, обидела? Ха! — вот у олимпийца с масками идеально выходит. — Ты так бесишься потому, что великодушно согласилась принести себя в жертву. Лежала там, на скале… Волосы распустила, сосцы набухшие рвутся сквозь хитон наружу. Специально ткань прозрачную выбрала?! Губы шепчут: иди и возьми меня! Вонзи скорее в моё идеальное тело… — тут он притормозил, все-таки чудовище ещё не достигло совершеннолетия, — …свои клыки. И это у целого города на виду. Но вдруг оказалось, что никому не нужны твоё тело и твоя жертва. Как теперь смотреть в глаза соседям? Засмеют ведь.
Соседи — добрые люди, подумала она. Засмеют… Это ещё мягко сказано. Пальцем будут показывать. Свистеть вслед на улице. Бросать грязь в спину. Родители из дворца прогонят. Замуж никто не возьмёт.
— Так, мужчины! Давайте уже спасать ситуацию. Не хотите по-настоящему биться, хотя бы легенду создадим.
Перепончатая лапа дотянулась до амфоры, дожидавшейся в тёмном и прохладном закутке.
— Нам-то это зачем? Хорошо же сидим, — острый коготь сковырнул печать и ароматное вино полилось в чаши. — А снаружи пекло нешуточное. Шкура потрескается, зализывать придётся.
— Не интересно! — отрезал Персей и сгрёб кости в раковину.
Царевна сорвала золотую застёжку с левого плеча, бросила на стол.
— Тогда принимайте ставку. Если выиграю, устроим спектакль. Как будто ты меня похищаешь, а ты, — палец метнулся от чудища к герою, — спасаешь. Потом ты, Гермес, скажешь отцу, что на Олимпе против нашей свадьбы. Лучше мне вместо этого переехать в Микены и открыть школу танцев. Ну, или там, в Антиохию…
Андромеда залпом осушила канфар с вином. Прокашлялась и заявила тоном, не допускающим возражений:
— Первый бросок мой!
1
Семь белых роз. Ровно столько удалось выменять у страшненькой тетки-цветочницы на последнюю купюру. Теперь до зарплаты придется сосать лапу и по большей части ходить пешком. Но Руслан просто не мог без цветов.
Год назад в очереди на регистрацию рейса из Петербурга в Москву он заметил загорелую красавицу в джинсовом сарафанчике, таком коротком, что сердце сбивалось с ритма. Стояла чуть впереди, в нетерпении притопывала ножкой. И пока Руслан придумывал, как лучше завести разговор, чтобы не выглядеть навязчивым хамом, — она исчезла.
Ничего, познакомимся в зале ожидания. Но девушки нигде не было. Зона досмотра, кафе, накопитель — там не то, что яблоку, даже вишенке негде было упасть. Обошел закоулки Пулково. Заглянул туда, где ждали посадки пассажиры бизнес-класса. Показал удостоверение журналиста, соврал охраннику про важное интервью. Пронесся взглядом по потным лысинам тюленей, развалившихся на кожаных диванах. Но нигде не мелькнул и лоскуток джинсового сарафана.
Мираж. Галлюцинация. Руслан почему-то расстроился. Как-то слишком близко к сердцу принял — в конце концов не невеста же со свадьбы сбежала… Сто, плюс еще сто в ближайшем баре. И жизнь наладилась.
Уже просто из любопытства он зашел в самолет последним и прошел до самого хвоста. Нет, никаких следов девочки-виденья. Он вернулся к своему месту 9-а, щелкнул ремнем безопасности и заснул. Краем сознания уловил, что кто-то примостился в соседнем кресле. Но разве это повод просыпаться!? Особенно когда внутри коньяк, а рейс ночной. Хотя хороший журналист должен трое суток не спать, ради нескольких строчек в газете — учил их преподаватель на первом курсе, как бишь его звали… Да неважно как. Земля, прощай. В добрый путь!
Посадка получилась неожиданно жесткой, аж зубы лязгнули. Руслан недовольно заворчал и открыл глаза. Рядом сидела та самая красавица из аэропорта. Больше часа он мог бы говорить с прекрасной соседкой или хотя бы просто пялиться на нее. И все проспал. Последний шанс: надо спросить хотя бы имя. Но тут зазвонил ее телефон. Алло, такси. Да, заказывала. Знаете, эта трубка почти разрядилась, пусть водитель наберет другой номер. Записывайте…
Он запомнил цифры — профессионализм не пропьешь! Смотрел, как стройная фигурка удаляется по узкому проходу между кресел. Ждал: обернется. Может быть, даже подмигнет. Размечтался!
И все-таки позвонил. Соврал, что верит в судьбу — очень кстати оказалось, что девушку зовут Людмила. Гуляли по набережной, целовались в темном парке… Так и не стали любовниками, решили остаться друзьями. Видеться стали реже. У Люды появился какой-то жених, что дико злило. Сегодня был последний шанс объясниться — годовщина их встречи. Он никак не мог понять, почему такие даты, обычно, важны для женщин, это же лишь отметка в календаре… Но цветы взял, чтоб наверняка.
Руслан еще не знал, что именно скажет. Приехал на полчаса раньше — собраться с мыслями. Вышел из метро на станции «Баррикадная». Несмотря на раннее утро, было жарко. Уличный музыкант наяривал на огромной балалайке и орал дурным голосом: «а за окошком месяц май, месяц май, месяц май». Эх, если бы.
