— Он дал слово насчет жизни и чести, но не насчет свободы, — поправил Уртон.
— А разве это не одно и то же?.. Да, не одно, — вынужден был признать я.
— Ха, он же пригласил моих парней в гости! — обрадовался Уртон.
— Можно попробовать, — согласилась тетя Элли. — Завтра будет нельзя, но сегодня — можно. Пока Каспер думает, что все идет по его сценарию, можно рискнуть. Уртон, я должна проинструктировать солдат. Пригласи их сюда.
— Вообще-то он неплохой парень. За стол пригласил, элем угостил.
Об этом можно было и не говорить. Солдаты явились изрядно пьяные.
— О чем вы говорили?
— Как полагается, сначала о лошадях, потом о деле, а дальше — о бабах. Все интересовался, почему мы его так весело встретили.
— Что вы ответили? — заинтересовалась тетя Элли.
— Как было велено. Предание рассказали. Пока, мол, леди, вы здесь, ничего у него не выйдет. Сначала не верил, но когда услышал, что мы полчаса как от вас, расспрашивать начал. Очень выпытывал, давно ли вы здесь живете, чем занимаетесь, что едите, почему из замка не показываетесь. Ну, мы все, как велено, рассказали. Что живете тут двести лет, едите то же, что и господа, чем занимаетесь — нам неведомо. Это молодого лорда расспрашивать надо. Но вот картины знатно малюете. Что, акромя крыс, ничего не боитесь.
Тетя Элли укоризненно посмотрела на меня. Но ничего не сказала.
— Еще я сказал, что вы не велели по сторонам глазеть, чтоб нас за шпионов не приняли. На это сэр… Простите. На это Каспер ответил, что можем глазеть, прятать ему нечего. Вот завтра сэр Бруже и сэр Такэ подойдут, тогда другое дело. Они с собой вечно баб таскают и в шатрах прячут.
— Плохо дело, — сказал отец. — Бруже приведет с собой четыреста человек, Такэ — еще триста пятьдесят.
Тетя Элли нехорошо выругалась. Я впервые слышал, чтоб она такие слова произносила. Значит, дела наши были плохи. Но сама тетя Элли как-то подтянулась, глаза загорелись нехорошим огнем, движения стали быстрыми, резкими.
— О чем вы еще говорили? — спросила она солдат.
— Ну, дальше, это… О бабах. Вам неинтересно будет.
— Благодарю за службу. Итак, все по прежнему плану. Тянем время, обучаем крестьян солдатскому ремеслу и строим машины.
— Джон, на улице еще не очень темно? — спросила тетя Элли, когда остальные вышли.
— Нет, солнце только через два часа сядет.
— Я хочу попросить тебя об одной вещи. Только, пожалуйста, никому не рассказывай, что и зачем ты делаешь.
— Что я должен сделать?
— Я сейчас настрою очки… Так… Все, готово. Сними с меня очки, поднимись куда-нибудь повыше. На главную башню, наверно? В общем, туда, откуда лучше всего виден замок и окрестности. Теперь — самое главное. Представь, что очки надеты на меня. Или что очки — это мои глаза. И внимательно, без спешки, осмотри ими весь замок и все, что вокруг.
— Я понял, тетя Элли.
С очками под мышкой я стрелой взлетел на главную башню. Поднял на уровень глаз и стал смотреть через них на стены замка, поля, деревню у речки, шатры лагеря Каспера. Перегнулся через парапет башни и осмотрел через очки постройки и дворы замка. Несмотря на позднее время, люди внизу суетились как муравьи.
— Тетя Элли, почему то, что я делал — тайна? — поинтересовался я, застегивая ремешок под подбородком драконы.
— Если люди узнают, что очки — это мои вторые глаза… Джон, я не переживу, если кто-то отнимет их у меня. Я с ума сойду, честное слово.
— Пока я в замке…
— У тебя был прадед. Он жил долго-долго. Я помню, как он родился. А сейчас он на кладбище.
— Я понял, но это неважно. Еще год-два…
— Сначала надо победить, Джон.
— Мы победим.
— А тогда у меня… у нас возникнут проблемы. Предание, Джон. Люди поверят в него. Мне никак нельзя было вмешиваться в людские дела. Но… Из двух зол…
— Папа говорит, что из двух зол лучше не выбирать.
— Теоретик, — улыбнулась леди Элана.
Сразу после военного совета отец поднялся на стену. Каспер в сопровождении трубача и знаменосца уже двигался к замку.
— Ты не выполнил мой приказ, — строго сказал ему отец. — Я дал тебе сутки. Ты все еще здесь. Завтра я выведу тяжелую конницу и от души посмеюсь над наглым выскочкой.
— А может, один на один? — предложил Каспер. — Зачем зря людей губить?
— Драться с собственным вассалом — баловство это, — ответил отец. — Завтра моя конница будет выстроена вот на том пригорке.
— А я атакую снизу, — усмехнулся Каспер. — Согласен, черт возьми! Снизу, так снизу. До завтра, лорд!
— Каспер! Если ты до утра распустишь по домам людей, я забуду про твои шалости. Подумай, это последний шанс.
— До завтра, лорд!
ГЛАВА 14
О том, как мы умыли Каспера в первом сражении.
Семьдесят закованных в броню всадников расположились на вершине пологого пригорка компактной группой. Перед ними — две редкие цепочки из шестнадцати легковооруженных всадников в каждой. Между всадниками не меньше десяти метров. Позади — отряд арбалетчиков. Сто пятьдесят человек. Это все опытные, закаленные в боях воины. Лучшие из лучших. За исключением легких всадников. Те — добровольцы.
Со стены все отлично видно.
Подтягиваются и выстраиваются в несколько линий тяжелые конники Каспера. Их раз в пять больше. Звучит сигнал горна. Копья опускаются. На стальных наконечниках играет солнце.
— Мы имеем честь атаковать вас! — кричит трубач и снова дудит в свою дудку. Первая линия трогается и, набирая скорость, несется на наших конников. За ней пылит вторая линия, третья, четвертая. Только первая линия выдерживает строй. Вторая, третья и четвертая очень быстро превращаются в толпу. Топот копыт настолько громкий, что я слышу его даже со стены. Это гул, от которого дрожит земля!
Когда до всадников остается метров тридцать, первая линия наших конников за длинные рукояти поднимает с земли шесты, скрепленные в виде буквы Т. Между перекладинами "Т" натянута прочная сеть из толстых веревок. Полторы сотни метров сети. Подняв ее, всадники устремились вперед, навстречу славе. Укрытые броней тяжелые рыцарские кони буквально смели крестьянских лошадок. Но в следующую секунду запутались в сети и покатились кувырком, давя седоков. Всадники второй волны пытаются придержать коней. Но попробуйте остановить боевого коня, идущего в атаку! А тем временем, вторая линия наших всадников поднимает на шестах еще одну сеть, скачет и набрасывает ее на сгрудившихся у завала всадников противника. Наша тяжелая конница устремляется вперед. Но не копья в руках рыцарей, а арбалеты, заряженные тяжелыми стальными стрелами. Подъезжают, прицеливаются, стреляют. Главным образом, по лошадям. Потому что рыцаря без лошади можно взять голыми руками. Выпустив стрелы, разворачивают коней и отъезжают. Потому что надо освободить место для арбалетчиков. Эти стреляют во все, что движется и бьется. Выпустив стрелу, солдат отпускает арбалет, и он повисает на ремне у пояса. А рука уже тянет из-за спины второй, заряженный. Вы знаете, что такое триста пятьдесят стрел, выпущенных за пол минуты в упор, с десяти-пятнадцати метров? Это смерть и ад!
