- Не летай, не летай... Я уйду! Уйду! Уйду!
В моей памяти снова взлетела ракета, тосковало и плакало ее железо. Тоска схватила меня. Не о жене - она далеко. Не о родителях пусть спят.
Сидя здесь, около болота с ядовитыми цветами, я видел себя букашкой, проползавшей по внешней скорлупе явлений.
Возмущение охватило меня. Это жестоко - дать на время силу и знание Аргусов. Вдвойне жестоко, дав их, отнять.
Эх, закричать бы так, чтобы вздрогнуло плато:
- Хочу силу! Хочу знание! Хочу взгляд Аргуса, проникающий в суть каждой вещи! (А цветы перемещались в мою сторону, выползали на берег в виде черного вздувавшегося кружева.)
Сильнее их запах, наглее взгляд белых глаз.
...Моя горечь дошла до верхней точки и там сломалась Переломившись, она упала вниз, к нулю. Я снова ощущал все хорошее и простое. Я снова почувствовал доброту здешнего солнца, вспоминал Тима, его собак. Росла и росла эта сладость. Наконец она стала нестерпимой, а солнце - беспощадно ярким.
Я жмурился на это солнце. По розовым векам бегал серебряный узор. Веки темнеют. В этой темноте горят хищные глаза орх. Что?.. Я отравлен вами?..
Э-э, нет, не выйдет, вам не получить меня.
- Ники, - позвал я. - Ники.
Я рванулся, вставая, и упал, и снова рванулся.
Вот что-то шлепает по воде. Меня схватили, меня тянут за голову. Оторвут ее. Смешно - если без головы. Кто меня держит?
Ники, схватив, волок меня по камням.
...Очнулся. Около сидели собаки. Они смотрели на меня и молотили хвостами. Ники, растопырив щупальца и прикрыв меня, стрелял по налетающим каким-то черным полоскам.
Одна за другой в небе рвутся гранаты: блоп, блоп, блоп...
Несколько цветков, смятых и умерших, лежат рядом. Сердце мое едва бьется. И низко над землей, будто титаническая медуза, наплывает скарп. Он загородил закатное небо.
Тимофей высунулся из него по пояс и кричал.
- Дурень! - кричал мне Тим. - Зачем тебя сюда понесло? Как я без тебя буду жить! Дурень! Сюда доктор приходит в маске!
4
Я лежал в постели. Под головой куча подушек.
Вокруг меня с вытянутыми рожами сидели колонисты. Они принесли мне вкусные вещи. Начальница - засахаренных мокриц. Механик - цветы из теста. Сладкие, пахнущие машинным маслом.
Врач-светящуюся наливку (ее выпил Тим).
Наконец разошлись.
Остался я, Тим и собаки.
Мы по-братски поделили и съели всех мокриц, все печенье и все цветы. Снова наша компания в сборе. Тим посмотрел на меня.
- Выкладывай-ка все, - приказал он. Я сказал о медузе, о работе моей памяти, о моей тоске. Выслушав, он зажмурился на минуту.
- Ты - грешник, - заговорил он, открывая глаза. - В чем твой грех? Ты не думаешь о других (обо мне" например), и тебе нужно величественное.
Но и не виновен... Многогрешен человек. Нападал на себя и на других. На животных, к примеру. Поработил их, то спасал, то губил. А ты знаешь, что стоит за спиной его поступков? Части его поступков? Твое желание быть мощным, желание Штарка творить, подобно природе. Проследи-ка историю... Человек вылез из воды. Затем мутация, эволюция мозга. С этого момента начинается его путь к Науке и Закону. Взять Штарка... Человек хочет быть персональным творцом мира и снисхождения не просит. Он, видите ли, не одобрил найденное здесь, он решил все делать по-своему, абсолютно все. Уничтожить бывшее, сделать новое. Это и преступно, но это же и стремление к мощи. А твое преследование Штарка. Почему стал Аргусом именно ты? Это не случайность. Узнав о Штарке, ты бы пошел сам, но погиб, тебе сообща помогли Аргусы, ваше удивительное содружество слуг Справедливости. Сколько тысячелетий человек учился объединять все силы, это нашло выражение, в частности, и в Аргусах.
...Аргусы... Это, по-моему, свойство людей стремиться к справедливости, чтобы жить коллективно... Ты прости, я взволнован и говорю путано, но в тебе есть стремление к каре Зла.
Ну, я заболтался, я пошел. Спокойной ночи!
Тим ушел. Подземелье стихло. Вот гавкнула собака, вот пророкотал обвал, и все.
Тишина. Я лежал в холодной, свежей постели. У двери замер в виде спящего паука мой Ники. Светился его глаз.
Ум мой предельно ясен, черные орхи словно прополоскали мозг.
Мир снова раскрылся передо мной.
Я увидел глубины Космоса, ощутил движение земных пластов.
Я увидел дорожку света на звездчатом снегу Арктуса - ледяной планеты.
Но чу!.. Что это? Словно звон или шепот, неясные слова. О-о, я узнаю их.
Это вы, братья Аргусы, говорите со мной из глубин Космоса, вы не оставили меня одного. Спасибо!
И Аргусы говорили: "Мы преследуем Зло, и до тех пор, пока не исчезнут последние крупицы его, ты пребудешь с нами. Ибо тот, кто победил Зло хоть раз, всегда с нами. Мы вместе, мы всегда с тобой, дар Аргуса в тебе".
...Я был счастлив. Из глубины подземелья я снова видел звезды, слышал топтание моута в болоте, звон роботов, бродивших в джунглях, шепот Дж. Гласса в лаборатории.
5
Письмо Т. М. Мохову
Дорогой коллега! Мы рассмотрели полученные от Вас
материалы и приняли постановление. Оно будет изложено
ниже. Сейчас же позвольте мне сказать несколько слов о
тоне Ваших сообщений. Не думаю, чтобы в наше время на
долю одного человека мог выпасть такой урожай открытий,
поэтому призываю Вас с максимальным скептицизмом
относиться к своим выводам. Помните, наука не имеет
ничего общего с личным честолюбием. Признаю, что Вам
повезло в, так сказать пожинании ярких фактов. Для
осмысления их нужны теоретики. Сообщаю Вам решение
Всесовета:
1. Считаем необходимым направить на Люцифер
комплексную экспедицию ученых всех профилей.
2. Объявить планету генетическим заказником.
3. Назначить Т. М. Мохова заместителем начальника
экспедиции Т. М. Бэра-Михайлевича.
4. Учитывая особенное значение работы экспедиции
предоставить в распоряжение Т. М. Бэра-Михайлевича
звездолет "Одиссей". Постскриптум: Вам будет приятно
узнать, что Г. Краснов (Аргус-12) прошел курс лечения,
спасен от отравления растительным токсином и включен в
состав экспедиции. Он пользуется уважением коллег, их
общей любовью и доверием.
По поручению XVII Отдела Всесовета
Т. М. Бэр-Михайлевич.
