«Видать ментохропировала текст — ишь, как шпарит», — отметила Нэнси Шелейла, командир группы захвата, одна из ветеранов «Лоуфула». «Если нас собрали ради этого, то нечего было от дел отрывать — подумаешь… Очередной президент, сколько их было! О каждом плакать — слез не хватит. И то, что она сейчас говорит, каждый интересующийся может узнать по базе данных, а кто не интересуется — тот и сейчас не слушает…»
Марка раздирали одновременно два чувства. Первое — печаль от утраты для Земли такого выдающегося деятеля. Он, конечно, понимал, что Земное содружество не развалится после этой кончины, но всей душой желал (и все силы и саму жизнь ради этого бы отдал — он был уверен, что не приукрашивает) ради того, чтобы на Земле праздников было побольше, а траура, как можно меньше.
Но больше сейчас Марка волновало странное исчезновение Петра — он не смог отыскать его нигде, ни в каюте, ни в аппаратной, ни в зале отдыха нигде. И, похоже, Петр не ночевал у себя в каюте.
Вчера, нагрузившись у капеллана сверх нормы, Марк с ужасом понял, что его ждет Ларса в постели. В его постели. Ему вдруг ужасно не захотелось туда идти. Перед глазами появилась янтарная сколопендра, посылающая ему воздушный поцелуй. Но потом Марк сообразил, что капеллан не сказал прямо, что это отражение внутренней сущности именно Ларсы. Может он увиливал, подставлял ее — и вроде как не соврал, вдруг у кого иного из экипажа получилось это отражение. Марк воспрял духом, но ненадолго — идти все равно не очень хотелось. Ларса больше не привлекала его — он сам поражался этому. Ему вдруг стало мучительно стыдно за поспешную просьбу о венчании. Хорошо, хоть он никому больше не сказал — Петр бы наверняка высмеял… Однако, как он перебрал сегодня… Вот! Не идти же к женщине в таком виде! Надо хоть полчаса под холодным душем постоять. И он направился в каюту Петра (не в свою же идти — там Ларса вмиг его такого увидит, что подумает?).
Петр лежал на застеленной койке своей и смотрел какой-то умопомрачительный боевик. Ну слава богу, облегченно подумал Марк, наконец-то. Он прекрасно понимал состояние Петра в предыдущие дни (или полагал, что понимал) и пытался обходиться с товарищем со всем подобающим вниманием.
Петр, увидев Марка, приветливо махнул рукой и выключил экран. На Марка нахлынула волна симпатии к своему невезучему в этом рейсе напарнику, захотелось поговорить с ним откровенно, открыть перед ним душу. Но рассказывать о своих любовных переживаниях он не смел, чтобы не раздразнивать Петра, помня что тот временно недееспособен на любовном фронте (хотя, если так, как Марк тогда с Килной — то и Петр на что-то сгодится…). Перебросившись парой незначительных фраз, Марк вдруг рассказал о своем посещении капеллана. А потом у него вырвалось, что он немного беспокоится по поводу возможного нападения на «Лоуфул» пиратов не то, чтобы он боится, этого и близко нет, а вообще… Марк тут же вспомнил, что капитан просила его ничего не рассказывать Петру, но было поздно. Петр заинтересовался и вытянул из Марка все, что тот знал по этому вопросу. Затем Петр ехидно пошутил по поводу распития Марком горячительных напитков в служебное время (Марк с радостью отметил, что к Петру вернулась его обычная язвительность), и Марк в тон ему ответил, что Петр тоже мог бы не валяться перед экраном, а и поработать немного. Паясничая, Петр вскочил с кровати и вытянулся по стойке смирно. Затем серьезно спросил, как вообще проходит вахта, не надо ли действительно чем помочь. На что Марк ответил, что вроде бы все о'кей, он справляется, но его беспокоит злополучный отсек с четвертым спакартом, что если Петр не суеверен, то завтра хорошо было бы… На что Петр резво заявил, что застоялся в стойле и руки, мол, дрожат от жажды поработать, и что сколько можно дрыхнуть, он прямо сейчас пойдет и как следует все проверит. А утром отчитается. Марк не стал вчера перечить, и отправился под душ, с ужасом размышляя выдержит ли он сегодня очередной экзамен на половую зрелость перед столь строгим экзаменатором, как Ларса…
А теперь Петра нигде нет… Не ровен час, опять что-нибудь случилось, а трейс он с собой в спешке или по глупости не взял. Лежит сейчас опять придавленный, на помощь позвать не может, а Марк сидит здесь и…
— Почтим минутой молчания память великого гражданина Земли, — наконец произнесла Дерни Кайз и все с облегчением встали. Капитан открепила со стены край развернутого государственного флага и он тут же скрутился в цветастый рулон у древка.
— Вы скажете что-нибудь, святой отец? — помолчав положенное время («Едва пятьдесят секунд-то вытерпела», — отметила Шелейла), обратилась Дерни Кайз к капеллану.
— Я скорблю вместе со всеми народами великой Земли, — сказал священник и Марк подумал, что вчера после него, к капеллану наверняка заходил кто-то еще «исповедоваться», хотя особо по его внешности это было не очень заметно. — Пусть офицеры доведут до всеобщего сведения, что молебен по усопшему состоится сегодня ве…
— Подождите, святой отец, — перебила его капитан. — Это мы решим чуть позже.
Она обвела взглядом присутствующих. Марк понял, что она ищет Петра, и терзания совести с новой силой нахлынули на него.
— По обычной связи «Лоуфул» поймал «SOS». Небольшая туристическая яхта в восьми, теперь даже в семи часах полета прямо по курсу «Лоуфула» терпит бедствие. На наш запрос они ответили, что запасы топлива и продовольствия у них полностью исчерпаны, воздух может генерироваться не более двадцати-тридцати часов… По всем законам морали и космоса мы обязаны их спасти, — сказала капитан.
— Так в чем проблема? — удивилась второй помощник. — Останавливаем двигатели, как раз успеваем при форсаже на полную остановку, и затягиваем яхту внутрь. Какого она класса, войдет, надеюсь в шлюзы?
По кабинету прокатился одобрительный ропот. Марк тоже не понимал в чем проблема — кто-то нуждается в помощи? Значит эту помощь необходимо оказать!
— Вы, наверное забыли ситуацию, — вздохнула Дерни. — Мы принимаем участие в операции «Раненый олень», и как вам должно быть очень хорошо известно, выступаем в качестве приманки. То что операция длится почти год, видно расслабило экипаж, и в нападение перестали верить… Так вот, в информации снятой недавно с очередного инфобакена, в обговоренной передаче прозвучал Санский Вальс — это означает, что на нас охотятся и руководство держит все под контролем. Связь нам использовать категорически запрещено нападающие узнают о ловушке. Однако, я не исключаю варианта, что они и так знают. Поэтому вероятность того, что терпящая бедствие яхта — уловка Глорвилта, практически стопроцентная.
