В глазах Сигрена мелькнуло беспокойство, но он ответил с готовностью:
- Чай мы как раз взяли почти одновременно все четверо. И разошлись по своим комнатам.
- И после этого на столе оставалось только два стакана?
- Да: Девидса и шефа.
- Благодарю вас.
Так, значит, всыпать тектолон в стакан Девидса мог либо Ленгли в тот момент, когда относил ему чай, либо Хэксли. Но когда мог сделать это Хэксли? Либо тогда, когда разливал чай по стаканам, но это явно нелепо, так как стакан с ядом мог достаться любому, в том числе и самому Хэксли, либо перед тем, как Ленгли пришел за чаем для Девидса. Но ведь и тогда на столе оставались не один, а два стакана. И любой из них мог достаться Хэксли, в том числе и с ядом. Впрочем, для верности он мог всыпать яд в оба стакана, а свой просто вылить.
- А вы случайно не знаете? - снова обратился Бэрд к Сигрену. - Хэксли забрал свой стакан?
- Случайно знаю. Я как раз вышел в гостиную, чтобы налить себе второй стакан. И я видел, как Хэксли взял свой стакан.
- Это был последний стакан? - перебил Бэрд.
- Да, последний. Он взял стакан и выпил залпом, словно его мучила жажда.
Вот и еще одна загадка - следовательно, Хэксли не мог всыпать яд в оба стакана. Но он не мог всыпать его и в один из двух оставшихся - ведь тогда отравленный чай мог бы достаться ему самому. Впрочем, он мог знать, в каком именно стакане яд. Но это слишком опасно: стаканы могли переставить, сдвинуть с места. Нет, вряд ли Хэксли пошел бы на такой риск. Да и зачем в этом случае ему вообще было пить свой чай. Никто ведь его не заставлял и не проверял. Нет, тут что-то не то. И потом самое главное: зачем убивать Девидса? Если каждый из четырех теоретиков мог извлечь из смерти Девидса совершенно очевидную, прямую пользу, присвоив себе его решение, то никакой видимой причины, которая могла бы заставить Хэксли пойти на убийство своего старшего теоретика, как будто не было.
С другой стороны, в то время, когда на подносе в гостиной оставались два стакана, не только Хэксли, но и любой из четырех теоретиков мог всыпать яд. Впрочем, Ленгли стоило, видимо, исключить. Ведь он сам сообщил о том, что относил чай Девидсу. Если бы отравителем был Ленгли, он, конечно, умолчал бы об этом. Тем более что его никто не видел.
Нет, и стаканы с чаем не приводили к цели. Оставалось последнее отрезанный Хэксли кусок пленки. (А в том, что он отрезан, Бэрд теперь почти не сомневался. Эксперт, которому комиссар показал накануне пленку, подтвердил, что ракорд в конце приклеен уже после того, как сделана последняя запись.
Отворилась дверь, и в комнату вошел Сойк. Вид у него был взволнованный.
- Два слова, комиссар, - сказал он, подходя к Бэрду. - Мне только что удалось доказать весьма любопытную штуку. Оказывается, тем путем, которым, по словам Хэксли, шел Девидс, эту задачу решить вообще невозможно.
- Это точно? - сразу заинтересовался Бэрд.
- Как в обычной арифметике дважды два - четыре.
- Выходит, что Девидс просто ошибся? Ему только показалось, что он нашел решение?
- Сомневаюсь, вряд ли Девидс мог так ошибиться. Что-что, а на ошибки у старика был особый нюх.
- Но если так....
- Вы совершенно правы, - подхватил Сойк, как обычно налету улавливая мысль. - Я думаю, что никакого решения вообще не существовало.
- Что ты говоришь, Сойк? - возмутился Сигрен. - Выходит, Хэксли обманул нас?
- Очень может быть.
- Но Хэксли...
- Хэксли, Хэксли. А что Хэксли? Из того, что он вежлив, корректен и даже любит скрипку, вовсе еще не следует, что он не может быть обманщиком.
- Скрипку? - заинтересовался Бэрд, следуя своей обычной системе, требовавшей устанавливать как можно больше связей между событиями. Откуда вы знаете, что Хэксли любит скрипку?
- Со слов Сигрена. Помнишь, Сигрен, ты же сам говорил об этом позавчера, когда мы вчетвером обсуждали всю эту дурацкую историю.
- Вы действительно говорили об этом, господин Сигрен? - переспросил Бэрд.
- Ты еще говорил, что Хэксли за скрипку все отдаст и что, по его словам, когда он слушает игру таких выдающихся скрипачей, как Боровский, у него даже давление приходит в норму.
- Да, как будто говорил. Но какое это может иметь значение? Причем тут скрипка?
Бэрд помолчал. Сейчас он и сам не знал, причем. Но одно он знал точно: именно эту часть позавчерашнего разговора Хэксли вырезал. Почему? Скрипка могла оказаться ключом ко всему.
"Скрипичный ключ", - подумал комиссар и усмехнулся.
- А ты знаешь, - сказал Сигрен, обращаясь к Сойку. - Ведь мы все решили эту задачу. Хотя и различными способами.
- Ну что ж, - отозвался Сойк, не выражая ни особенного удивления, ни особенной радости. - Так и должно было случиться. Еще Нильс Бор говорил, что самый глубокий фундамент науки - это уверенность в том, что при одинаковых условиях в природе наступают одинаковые явления.
- Как вы сказали? - переспросил Бэрд. - Одинаковые явления - при одинаковых условиях?
- Другими словами - в равных условиях действуют одни и те же закономерности, - подтвердил Сойк.
- Так... - задумчиво сказал Бэрд.
У него возникло ощущение, что этот принцип тоже может ему пригодиться. Хотя он еще и не знал, как именно.
- И все же то, что здесь произошло, представляется мне в высшей степени парадоксальным, - сказал он, подумав, что за всю свою богатейшую практику ему ни разу не приходилось видеть, чтобы подозрение в краже служило стимулом, возбуждающим творческую мысль подозреваемых.
- Не удивляйтесь, - успокоил его Сойк. - Весь мир соткан из парадоксов. Можете мне поверить... У французов есть пословица: "Ищите женщину". А я говорю: "Ищите парадокс".
БЭРД ПРОТИВ ХЭКСЛИ
Интуиция опытного детектива подсказывала Бэрду, что единственным человеком, который осведомлен относительно подлинной сущности трагического события, происшедшего в теоретическом бюро, является сам его шеф. Комиссар теперь ясно видел, что расследование на завершающем этапе неизбежно превратится в поединок с Хэксли. И все зависит от того, кто в этом поединке возьмет верх. Но чтобы быть уверенным в победе, Бэрд ещ? не располагал достаточными сведениями.
Что он, собственно, знал? Что Хэксли зачем-то разыграл всю эту комедию с пропажей документа, которого скорее всего вообще не существовало. Хотя, разумеется, Девидс мог ошибиться, а Хэксли, не успевший досмотреть его записи до конца, мог предполагать, что решение и в самом деле получено. Но тогда документ после смерти Девидса должен был, судя по всему, оказаться у Хэксли. С какой же целью он объявил его похищенным?
Что касается подозрения в убийстве, то, во-первых, оно основывалось на весьма предположительных данных экспертизы, а, во-вторых, комиссару так и не удалось установить момент, когда тектолон мог быть всыпан в стакан Девидса.
