Они прошли через темный холл. Горбун зажег свечу и двинулся вперед по узкой лестнице, которая извивалась и загибалась самым причудливым образом. Окон нигде не было. Наконец управляющий отомкнул дверь на крохотную лестничную площадку, затем еще одну, ведущую в комнату Руиза. Помещение оказалось тесным и промозглым. Вероятно, Бринслевос помещал своих гостей в тюремную башню. Высоко в стене узенькое окошко все же пропускало свет. Кровать с веревочным матрасом, потрепанное клетчатое одеяло, ночной горшок и умывальник составляли все убранство комнаты. Руиз вздохнул. Денклар и его гостиница теперь казались эталоном комфорта и безопасности. Что ж, по крайней мере здесь относительно сухо, и пока не видно грызунов и насекомых.
Горбун беззубо ухмыльнулся и с поклоном вышел. Секундой позже послышалось лязганье ключа в замке. Затем еще одно, когда он запирал дверь на лестницу. Это слегка успокаивало. Если ему понадобится выйти, он легко справится с замками. Но пока что они являлись своеобразной гарантией безопасности.
Руиз устало опустился на койку и задумался. Дурные предчувствия не покидали его. Впрочем, в данной ситуации они были вполне оправданны. Он в руках безумца, обладающего вдобавок неограниченной властью. Фараон — абсолютно чужой мир, а в своей роли Руиз чувствовал себя еще недостаточно уверенно.
Он сосредоточенно разглядывал грубую каменную кладку потолка. Хорошо бы Бринслевос, как и прочие жители Фараона, признавал за продавцами змеиного масла право на большую эксцентричность, чем могли себе позволить другие низшие касты. Необходимо хорошо развлечь сумасшедшего лорда и избежать его гнева. Но ни в коем случае нельзя становиться для него незаменимым. Противно даже подумать о том, чтобы остаться здесь надолго. Он выбросил эту мысль из головы и постарался сосредоточиться на плане поимки браконьеров.
По всему Фараону проходили состязания трупп фокусников. Они боролись за славу и право на «вознесение в Землю Воздаяния». Когда наблюдатели Лиги сообщали, что появилась особенно талантливая труппа, ей позволяли дать последнее представление. Обычно им становилась религиозная мистерия под названием «Искупление». Во время подобных спектаклей осужденные преступники передавались искусным палачам-фокусникам. Немедленно по окончании пьесы лодка-ловушка, принадлежащая Лиге, забирала труппу. С точки зрения простых фараонцев, происходило чудо.
Как и на большинстве отсталых планет, на Фараоне процветала религия. Лига считала эксплуатацию религиозных чувств обитателей миров — поставщиков живого товара — наиболее простым способом конспирации.
С Карунда экспортировались поразительно красивые рабыни, которых отбирали во время праздника жертвоприношения. Самых привлекательных женщин сажали в лодки и отправляли по подземной реке в жертву богам. Персонал Лиги похищал их как раз перед подземным водопадом.
На Мортадиндере, знаменитом своими гладиаторами, мужчины и женщины пытались завоевать божественную награду, участвуя в смертельных схватках. Выжившие объявлялись святыми, а потом становились товаром, который отправлялся на рынки пангалактических миров, где разрешались кровавые игры.
На Скарфе ученые пытались превзойти друг друга в интеллектуальных занятиях опять же во имя Божие. Те, кто достиг особенного успеха, отправлялись высоко в горы, в монастыри. Оттуда никто не возвращался, поскольку монастыри были базами, где ученых заносили в каталог и отправляли на рынки.
Однако на Фараоне не только религия заставляла фокусников стремиться достичь совершенства в искусстве. Тот, кто был недостаточно хорош для вознесения, но все же добивался немалого успеха, мог даже получить статус аристократа. Любой человек, даже простой крестьянин, имел право попробовать свои силы и пробиться сквозь жесткую во всех прочих случаях кастовую систему.
Перед Руизом стояла проблема выбора. Каждую неделю на планете проходит несколько десятков высококлассных представлений. Как найти то, которое выберут браконьеры? Их лодки-ловушки еще никогда не сталкивались с агентами Лиги. Значит, браконьеры имели возможность выбирать труппы до того, как их заносили в официальные списки. Вероятно, в самой Лиге были люди, которые охотно сотрудничали с контрабандистами.
Руиз никак не мог найти приемлемое решение. Наконец веки его отяжелели, мысли стали путаться. Темнело. Солнечные лучи уже не пробивались сквозь высокое окно. Горбун принес еду. Она действительно оказалась гораздо хуже, чему Денклара, но Руиз мужественно съел все, не выказывая неудовольствия. Затем он снова провалился в беспокойный сон.
Еще один человек в ярком наряде продавца змеиного масла прибыл в Стегатум на закате. Измученный верховой зверь устало брел по песчаным улицам. Всадник остановился возле гостиницы и заорал, вызывая мальчишку-конюха. Тот появился почти сразу и увел животное в сарай.
Человек протиснулся в дверь общего зала, задев плечом пару крестьян, которые злобно уставились ему в спину. Новый гость подошел к бару и заказал кружку пива. Денклар прислуживал ему с необычайным проворством. Затем убедился, что рядом никого нет, и тихо спросил:
— Что привело тебя в Стегатум так скоро, Анстеник? Я не надеялся увидеть тебя раньше чем через три месяца.
— Дела, — он окинул трактирщика испытующим взглядом и опрокинул пиво себе в глотку. Затем громко рыгнул и доверительным шепотом обратился к хозяину: — Если можно, я займу свою обычную комнату. Придешь туда позже, когда никто не свяжет твое отсутствие со мной.
Денклар кивнул. Секундой позже посетитель удалился, оставив после себя запах пота верхового зверя и вонь немытого человеческого тела.
Спустя час, когда миновало время ужина, хозяин отправился в самое старое крыло трактира, где его поджидал Анстевик.
Тот сидел на кровати и курил неочищенное серое масло, относившееся к самым грубым и дешевым сортам. Глаза его блестели от видений. Денклар испугался. Анстевик был самым непредсказуемым из всех внедренных агентов, которые приезжали за информацией к местным резидентам.
— Ты сказал, дела? — спросил трактирщик, стараясь убрать из голоса всякие следы насмешки.
— Да, — медленно ответил Анстевик.
Глаза его в первый раз сфокусировались на хозяине, и тот испугался еще больше. Странное выражение застыло на лице гостя. Казалось, что он с интересом рассматривает мертвую рептилию. Денклар встряхнулся.
Анстевик был человеком грубым, пристрастившимся к змеиному маслу и, вероятно, к еще более пагубным порокам. Но он работал на Лигу. У Денклара не было причин опасаться его.
