Он отключился, когда Шук на цыпочках подобрался к его изголовью. Сумеет открыть рюкзак или побоится?..
Настало утро. Незаметно позавтракав, Шук и Эну вместе держались на приличной дистанции от «отца». Замок рюкзака не тронут, Форт посмотрел мельком. Свинтив щуп, он отправился искать мины; явилась полудикая идея проложить дорогу в минных полях — даже если не понадобится, это неплохой способ убить время. Чертовски жаль, что носимый гравитор выработался в заплыве под водой и стал бесполезен вместе со скафандром, а то помог бы перепрыгнуть пояс мин летящим скачком. Впрочем, это пустопорожний вариант — Форт ощущал, что прикован к куполу расплывчатым обещанием Толстого. Будь ситуация иной и крайней, можно стерпеть пяток разрывов под ногами, чтобы уйти, но без надобности наступать на мины — глупо.
Автомат — уже галопом — приближался к городу.
Но ни автомат, ни его владелец не успели приступить к разминированию. Форт ещё не углубился в руины на краю площадки, как появился катер; пришлось вернуться.
Это был не Толстый, а один из его подручных в бурой полицейской форме. Плавным, льющимся шагом он двинулся навстречу к доходному узнику купола — манера туанцев ходить, будто плыть, Форту нравилась, но не в исполнении легавых.
— Приветствую, уважаемый отец. Я — первый солдат Канэ Тэинии. Командир сегодня собирается наладить связь. Это нелегко сделать...
Ещё один клик откочевал к посреднику, но солдат не спешил на катер.
— Командир просит, чтобы на сеансе связи был ваш человек. Он потом передаст вам содержание сеанса.
— Хорошо, — согласился Форт. Под купол он входить не стал, окликнул от арки:
— Эну, поезжай на связь.
«Вернётся — хотя бы Шуку нашепчет, как обстоят дела, а я послушаю».
После замешательства она встала:
— Да, отец.
С автоматом поиск мин пошел успешней. Обнаружив две, Форт сжёг их лучом, но работа даже с участием двух сканеров оказалась на редкость долгой и кропотливой. «Насколько широко минное поле?» — думал он, осторожно продвигаясь среди каменных осыпей в спокойном остервенении, мысленно подгоняя Толстого: «Шевелись, скорей, скорей. Мне здесь надоело».
Программа автомата среагировала первой; он внезапно опустился на брюхо и двумя взмахами лап сгрёб на себя с полцентнера щебня — спрятался.
Катер!
Катер низко зашёл на площадку и сел метрах в пятнадцати от купола. Пока Форт выбирался из опасного пояса, солдат похаживал около машины — ждал, пока пленник подойдёт. Ай-яй, никакого почтения к отцу... а почему он один? где Эну?
— Уважаемый отец, — с ленцой промолвил полицейский, — вы очень рискуете, гуляя там...
— Ничего, мне не привыкать. Какие новости?
— Командиру пришлось отложить сеанс на завтра. Завтра вы узнаете все... если ничто не помешает связи.
Грубый нажим. Наверняка участковый сумел пообщаться с «Вела Акин» — можно ставить от против басса, что с фирмы он тоже потребовал комиссионные. Вручая агенту Толстого очередной клик, Форт спросил:
— Что-то девки не видно... Где она?
— Осталась на выселках. Захотела навестить семью. Не беспокойтесь, она непременно будет на связи.
Вот тогда-то Шук и заорал. Вернее, завыл или до крика громко застонал.
Он стоял на коленях и раскачивался, сжимая ладонями виски. И вопил, как под пыткой.
Солдат длинным плевком харкнул себе под ноги и отвёл глаза:
— У вас прибавилось хлопот, уважаемый отец. Примите моё сожаление.
— Что с ним такое? — Форт слегка растерялся.
— Таго, по-моему. Приступ трепетухи.
Справочник не соврал. При сильном нервном потрясении туанцы теряют волевой контроль над чувствами и впадают в паническое состояние, лишаясь сил и желания действовать, словно замыкаясь в тесноте своей душевной боли.
— Как его лечить? — поспешно спросил Форт солдата. Тот округлил глаза:
— Вы хотите его лечить, уважаемый отец?!
— А по-вашему, я должен так его оставить?!
— О!.. извольте, я могу вам дать... но со мной всего один комплект, и он дорого стоит.
— Я покупаю. Делай, что надо.
Солдат вынес коробочку с яркой надписью.
— Подержите его, чтобы не дергался.
Шук игнорировал обоих, выл и качался, как стрелка метронома. Форт ухватил его, солдат отстегнул и приспустил ему рукав, приложил коробку плашмя пониже плеча и прижал к руке лентой. Тогда Шук перестал вырываться.
— Не держите больше. Посмотрим, как подействует...
Солдат — руки в бёдра — пристально следил за Шуком. Тот вздрагивал, переводил ошалелые глаза с Форта на полицейского и шептал:
— Пусть её не трогают... её нельзя трогать... отец, её нельзя... Толстый, он сейчас муун, он нарочно оставил её там... отец, помилуйте...
— Всё в порядке, — помахал рукой солдат, довольный успехом. — Ещё немного — он заснёт и будет спать несколько часов. Комплект не снимайте сутки, пусть весь выработается. Это не настоящий таго, обойдётся.
И здесь Форт сломался. Он понял, о чем просит Шук.
«Ну, господа, так не пойдёт! Обирать — обирайте, но этого я не потерплю. Теперь берегитесь. Парень и девка — МОИ!»
Его опалил жгучий стыд за вчерашнее решение — смириться со всем, отдать всё в обмен на свободу. Но совесть за свободу не отдашь. К псам эти подлые торги!
— Всё, хватит с меня, — сказал он, ни к кому не обращаясь.
— Простите, отец, я не понимаю...
— Потом поймёшь. Помоги-ка оттащить его.
Пока Форт с солдатом волокли Шука под купол и устраивали на спальнике, автомат встряхнулся по-собачьи, встал и побежал к катеру. Проворно взобравшись по трапу, он шмыгнул в отсек за решёткой и засел между упаковками так, что с пилотского места его не было видно.
Форт расплатился за лекарство, ещё порасспросил про таго и простился с Канэ Тэинии.
— Лети, солдат, лети, — сказал он вслед катеру. — Счастливого пути.
Солнце закатилось; наступил день 4 бинна 1298 года Нового Царства. По графику дежурить в участке должен был второй солдат Муа Тумэнии, но командир великодушно отпустил его домой — мол, сам посижу, бумагами займусь. Довольный Муа и Канэ отсалютовали на прощание с понимающими тонкими ухмылками — знаем, знаем, зачем остаёшься, хозяин. Каждому в фазе трудно удержаться, если рядом так призывно пахнет.
Несколько забот мешали Толстому сосредоточиться на волнующих мужских мыслях. Уполномоченный «Вела Акин» заметил точно — Юг территории как-то смутно лихорадило. На дежурной перекличке участков зоны 7 прозвучало, что в восьмой зоне убит тюремный стражник. Знакомые из восьмой передавали, что со дня йо прошлой недели над зоной кружили военные катера и беспилотники, прочёсывая местность по квадратам, а светло-синие разведчики садились и обшаривали логова пустынных бродяг. Дали установку: «Задержать эйджи живьём». Инопланетчика из грязных миров, значит. А каков он? Фото не дали — мол, ловите всех, после разберёмся. Потом режим готовности отменили — должно быть, нашли. Но звёздные из «Вела Акин» сочли благоразумным выждать, пока армия оттянет своих лазутчиков из территории.
