Акула судорожно выпрыгнула из воды, чуть не выдернув рукоятку меча из рук Хока, потом упала снова, с сильным всплеском, и забилась, сорвав своей жесткой шероховатой шкурой кожу ему на плече. Хок быстро поплыл прочь, так как шум стычки привлек внимание стражи на лодочной площадке. С визгом и криками люди выхватывали головни из костра и поднимали их, освещая воду. Они недоуменно показывали друг другу на израненную, истекающую кровью акулу. Хок, укрывшись под более высокой частью платформы, увидел, что место, только что покинутое им, пенится в ужасном водовороте.
Раненую акулу окружили другие — целая стая. Бухта, очевидно, кишела этими хищниками. Их привлекало к селению Джомы множество отбросов, ежедневно сбрасываемых с платформы. Чудом было то, что они до сих пор не тронули Хока. Даже сейчас некоторые из акул, привлеченных запахом свежей крови, повернулись, чтобы преследовать его. Взяв меч в зубы, Хок вскарабкался по одному из столбов, поддерживающих платформу, и уселся на перекладине. Над его головой раздавался громовый, сотрясающий платформу топот: стая морских хищников у лодочной площадки привлекла к себе толпу рыболовов. Они перебегали с места на место, ахали и пялили глаза на чудовищ.
* * *
Хок оставался на перекладине все время, пока воинственные рыболовы бегали у него над головой, а голодные акулы щелкали челюстями у самых его ног. Наконец платформа перестала сотрясаться. Тогда он схватился за горизонтальную перекладину, подтянулся изо всех сил на руках и ударился головой о платформу. Он быстро выбрался наверх между двумя пустыми хижинами, оглядываясь во все стороны. Эта часть селения была, по-видимому, совершенно пуста. Хок осторожно двинулся между тесно стоящими хижинами, направляясь к самой большой, которая должна была быть жилищем Джомы.
Эту большую хижину составляли несколько маленьких, соединенных крытыми ходами. Получилось несколько комнат, в которых помещались сам вождь, его семья и приближенные. Хок увидел, что у хижины кто-то стоит. Это был сторож, с завистью смотревший в сторону огней и суматохи. Он стоял здесь, конечно, только потому, что получил приказ не отлучаться и сторожить что-то ценное внутри хижины.
Хок почувствовал, что он близок к цели своих поисков. Подкравшись к хижине бесшумно, как тень, он раскрошил сторожу череп мечом и, перешагнув через его труп, вошел в жилище Джомы.
На большом каменном очаге еще горела куча углей, и он пошевелил ее концом меча. Стало светлее, и тотчас же он увидел одно из сокровищ, охранявшихся убитым воином: свои луки, подобранные Джомой на поле битвы три дня назад. Они были связаны в большой сноп — хорошая ноша для сильного человека. Хок вытащил их вон и стал искать на платформе слабо прикрепленный брус настила. Найдя его, он разрезал плетенье, приподнял брус и столкнул всю связку луков в отверстие. Донесся глухой всплеск воды. Теперь ни один рыболов не научится пользоваться захваченным оружием и не сможет сделать новое по его образцу: прилив унесет луки в море.
Но где пленники Джомы?
Он снова вошел в хижину, вглядываясь в полумрак.
— Олоана! — позвал он негромко. — Где ты?
— Хок! — послышался радостный крик.
Одним прыжком он пересек хижину, и удары меча обрушились на плетеную дверь, закрывавшую какой-то вход. Дверь разлетелась в щепы, и из темной дыры выбежали Олоана и Птао. Он обхватил их руками, и все трое прижались друг к другу, смеясь и задыхаясь от радости.
— Я знал, что мой отец придет, — смог наконец выговорить Птао, — я говорил это им обоим — и Джоме и Когго. Они смеялись, но я видел по их глазам, что они боятся.
— Джома и Когго, — повторил Хок. — Джома, — кажется, вождь этих рыболовов, но кто такой Когго?
— Сын Джомы, — ответила Олоана. — Он говорил, что возьмет меня в жены. Я поцарапала ему лицо, так что он теперь держится в стороне и клянется усмирить меня.
— Я найду случай поговорить с Джомой, — сказал Хок, — но сначала нам нужно уйти из этого места, где воняет тухлой рыбой.
— Это вам не удастся, — раздался голос позади его.
* * *
Увлеченный радостью свидания, Хок на время забыл о том остром чувстве настороженности, которым должен обладать каждый охотник и воин, если хочет удачи. Рыболовы опомнились после суматохи, вызванной акулами, и услышали голос Хока в хижине. Вооруженные воины столпились у входа и на платформе. Впереди всех стоял Когго, такой же высокий и широкоплечий, как сам Хок, с широким топором из черного камня в руке; позади него был виден Джома.
— Ты пришел, Хок, — голос Джомы был холоден. — Я думал, что ты мертв, убит своим же богом. Ну, значит, твой Сияющий слабее, чем я думал. Я сделаю это лучше его.
Хок шагнул, загораживая собой Олоану и Птао. Рука его стиснула рукоятку меча.
— Это оружие — дар Сияющего! — вскричал он, и его слова сами были, как удар меча. — Дар Сияющего выпил уже много крови у рыболовов. Он будет пить, как только вы шевельнетесь.
— Хо! — фыркнул Когго. — Я не боюсь этой блестящей штуки, похожей больше на сосульку, чем на копье или палицу. Ты хочешь напугать нас ложью, Хок. Я сам убью тебя, и твоя женщина увидит, что я сильнее тебя и что меня стоит взять в мужья.
Он нагло улыбнулся. Хок обезумел.
— Э-гей!
Меч свистнул в воздухе. Когго не успел увернуться. Лезвие обрушилось, и голова Когго отлетела как сухой сучок.
Секунду еще безголовое тело стояло неподвижно, словно застыв, потом покачнулось и упало.
Хок прервал молчание ликующим боевым кличем и кинулся в гущу врагов.
Удар, удар, еще удар — трое упали почти одновременно, остальные отшатнулись. Не будь дверь такой узкой, часть воинов могла бы выбежать и открыть путь другим. Но их окружали прочные стены из плетня и глины, и они должны были сражаться. Оружие взметнулось со всех сторон.
— Не убивать его! — загремел Джома, укрывшийся в угол. — Взять его живым! Свалить, связать!
Это было легче сказать, чем сделать. Сверкающий меч поражал одного рыболова за другим. Но вот совершенно обезумевший от ужаса юноша слепо кинулся прямо на меч Хока. Лезвие вонзилось ему между ребер, и раньше чем Хок успел вытащить его, остальные кинулись со всех сторон, облепив Хока, как муравьи. Он покачнулся и упал, но мощным усилием поднялся, стряхивая с себя врагов. Олоана испустила предостерегающий крик, но поздно… Джома, подбежав сзади, ударил Хока в голову древком копья. Хок почувствовал, что его охватила тьма.
* * *
Он очнулся и ощутил, что тело его мокро от водяных капель: он был под открытым небом, и шел дождь. Чуть приоткрыв глаза, он увидел рассвет, просачивающийся сквозь тучи. Вокруг него шептались люди. Хок прислушался к шепоту.
