– Искал меня?
– По-моему, да.
– Скрум, как говорят полдавианцы.
– Ты не виделся с ним?
– Нет.
– Он выглядел так, будто кто-то выстукивал чечетку у него на лице.
– Правда? – удивился Майк. – Это не я. Вдруг ангар сильно тряхнуло.
Майк оглянулся.
– Что это было, черт побери?
– Понятия не имею.
– Должно быть, вечеринка по соседству.
Джесс кивнул, улыбнулся и посмотрел на корабль. Посмотрел на стены, на пол. Посмотрел на Майка, затем снова на корабль, кивнув в сторону безжалостно фальшивившего Энди. Джесс усмехнулся, Майк улыбнулся в ответ, и оба замерли в молчании, которое становилось все более и более натянутым.
Джесс прочистил горло, но ничего не сказал. Майк кивнул. Энди присвистнул. Оба улыбнулись. Наконец Майк спросил:
– Что насчет Кестлера? Он знает о моем участии?
– Я сказал ему.
– И это ему не понравилось.
– Он привыкнет. Майк засомневался.
– Самое забавное, – продолжил Джесс, – что теперь, когда парочка этих проклятых монет вызвала интерес к треку Монза, он с большей охотой готов тебя нанять. Я хочу сказать: одно дело, когда ты выходишь и заявляешь, что это был несчастный случай, и другое когда, слава богу, это действительно начинает выглядеть как несчастный случай.
– Повезло же мне. Джесс с шумом выдохнул:
– Да, тебе повезло.
Майк кивнул. В любом случае не было никаких доказательств. Джесс расплатился со своими долгами и с теми, кто на него ставил. Что до остальных – инцидент был исчерпан. Майку оставалось лишь смириться со своей подмоченной репутацией.
Переливчатый свист Энди утратил эхо, когда тот выглянул наружу.
– Эй, Майк. Ты все еще здесь?
– Он здесь работает, – сказал Джесс.
– Да? – Энди посмотрел на Майка. – Здорово.
– Он мой запасной пилот.
– Здорово.
– Это действительно здорово, – подтвердил Джесс. – И меня не волнуют разные слухи. Энди нахмурился.
– Я и сказал, что это здорово, ты, старый пердун. Расслабься. – Затем он потрепал Майка по плечу и усмехнулся:
– На этот раз мы выиграем!
Таила поймала Майка, когда тот выходил из комнаты.
– Мне сейчас некогда разговаривать, – бросил он. – Мне нужно идти..
– Всего секунду, Майк.
– Тогда пойдем со мной.
На выходе портье отеля тянул на них без всякого интереса. Это было захолустье такого рода, где никто не заботился о том, кого (или что) ты привел в свой номер, – политика, преимуществами которой Майку до сих пор не выпадало случая воспользоваться.
Они с Тайлой вышли на побережье, где народ целенаправленно сходил с ума.
– Счастливые, счастливые люди, – сказал Майк, – им некуда себя деть.
– Они здесь вынюхивают информацию о шансах на выигрыш в гонке, если верить всем этим историям по каналу новостей.
– Пожалуй.
– Направляешься на работу?
– Нет. Ты имеешь в виду пит Джесса?
– Пит Джесса? Нет, я о муниципальной службе.
– С этим покончено – пока что.
– Ты работаешь на Джесса? В самом деле? Майк остановился и посмотрел на нее.
– А в чем, собственно, дело?
– Я думаю, это здорово.
– Все так думают. Идем, я опаздываю.
Они пошли по Стрипу в сторону центра, уклоняясь от торговцев, кретинов и полицейских, выискивающих хайперов.
– Что тебя беспокоит? – спросил Майк.
– Я говорила тебе раньше. Лек. Он сводит меня с ума.
– Ах, да. И ты хочешь встречи.
– Знаешь, я думаю, что он на самом деле спятил. Майк улыбнулся:
– Спятил?
– Это не смешно.
– Нет... – Лек был чуть ли не самым прямодушным малым, которого Майк когда-либо знал: высокий худой молодой человек с короткими светлыми волосами и застенчивой улыбкой – этакий юноша с плаката о Безобидных Землянах. – Просто очень сложно представить Лека спятившим.
– Я не хочу, чтобы ты представлял это. Я хочу, чтобы ты увидел это.
– Хорошо... э, завтра. В «Коухогсе». Где-нибудь во второй смене.
Попозже.
– Насколько попозже?
– Я позвоню тебе, когда переговорю со Спидболом.
– Хорошо. Я хочу, чтобы он был там.
– Отлично. Я позвоню тебе в пит Лека. Ты все еще там же, в своей старой комнате?
– Пока что да.
Майк быстро посмотрел на нее.
– Что это значит?
– Я тренируюсь по программе мастера.
– Да, я знаю. Ты серьезно думаешь, что выиграешь? Она стала сосредоточенно подсчитывать свои шансы. Майк наблюдал, как ее длинные рыжие волосы колыхались от ветерка, поднятого ближайшим вентилятором. Не выдержал и улыбнулся.
– Что? – спросила она, улыбаясь в ответ.
– Ничего. Что ты решила? Ты сможешь выиграть?
– Я не знаю никого, кто бы победил меня. А ты?
– Лично я с таким тоже незнаком.
***
Адрес, который дал ему верзила, оказался самым убогим тату-салоном, который Майк когда-либо видел: покрытая слоем пыли задняя комнатушка, отделенная от лавки какого-нибудь старьевщика на задворках Стрипа. Неужели он действительно собирался доверить свой один-единственный мозг этим проходимцам? А разве у него был выбор?
– Просто расслабься, милок, – посоветовала женщина, подкатывая оборудование к креслу. Она выглядела, как бывшая девочка по вызову, заочно изучившая хирургию мозга. Все будет прекрасно до тех пор, пока она не размажет тушь или не сломает ноготь.
– Я полагаю, что вы делали это раньше, не так ли? – поинтересовался Майк.
– Конечно, милый. Дай мне свою руку.
Майк отдернул ладонь. Пластмассовое кресло было вымазано каким-то липким веществом, о природе которого ему совершенно не хотелось узнавать. Женщина обхватила его запястье широким металлическим браслетом. По коже пробежал неприятный зуд, когда браслет защелкнулся и загорелась лампочка. Индикатор кровяного давления. Он старался не шевелить рукой, боясь, что браслет соскользнет и ненароком вскроет одну из его любимых артерий. Майк посмотрел на стену перед собой, где были представлены образцы искусства мастеров татуировки. Преобладали изображения смерти и сентиментальных чувств: черепа и сердца (как человеческие, так и инопланетные), пронзенные окровавленными мечами и сопровождаемые девизами, выражающими презрение на полудюжине загадочных языков. Искусство устрашения...
Майк вздрогнул и полюбопытствовал, куда делся верзила. Сыграл свою роль и удалился?
– Сколько таких операций ты проводишь в день?
– О, ты удивишься.
Неужели так мало? Майк глубоко вздохнул.
– Вот так, – сказала она, приспосабливая металлический наконечник с желобком под основание его черепа. – Просто расслабься и позволь этому случиться.
Майк закрыл глаза и вспомнил, что говорил верзила. Жить вечно.
Сейчас же он чувствовал себя так, словно его вот-вот казнят по ошибке. А что, если эта леди не правильно его поняла? Бог знает, на Питфоле водились негуманоиды, которым нравилось немного поразвлечься, устраивая фейерверки из мозгов время от времени.
