На его столе блокнот и карандаш, которые мы передаем друг другу, чтобы нацарапать следующий диалог:
"Полностью разрушить эту машину! Быстро!"
"Это касается Министерства национальной обороны и Пентагона".
"Направьте посыльного с письменным указанием, иначе мы пропали".
"Возможно, какие-то неполадки. Сначала нужно узнать".
"Ничего другого мы не узнаем".
Я подчеркиваю свои каракули жирной чертой.
При нашей эпистолярной дуэли присутствуют двое горилл, которые безуспешно пытаются подавить охватывающий их ужас. Однако вскоре в президентском кабинете разражается настоящая паника.
Только что ворвался десяток других лиц. Выглядят они как глухонемые и двигаются как-то нелепо. Кабинет наполнен жестикулирующими людьми, полагающими, что все они заболели какой-то заразной болезнью.
Среди них один только я могу представить себе, что творится по всей стране. Люди не понимают, что с ними происходит, и им кажется, что они все разом оглохли.
Они еще не осознают, что стали жертвами некоего феномена и что именно шума-то вокруг них и не существует.
Вот тут-то я в первый раз подумал, что человечество погибло.
До этого момента я питал хоть какую-то маленькую надежду; но теперь все пропало. Всеобщий ужас безмерно увеличил шансы наших противников в их игре. Достаточно было бросить взгляд наружу, чтобы убедиться, что паника стала всеобщей.
Огромные толпы проникли в парк Белого дома; тут перемешались военные и гражданские, сметая слабое сопротивление нескольких вооруженных полицейских, которые тоже ошеломлены случившимся. Вокруг царит ужасающая сутолока, усугубляемая тем, что все происходит бесшумно. У меня такое ощущение, что я смотрю телевизор с выключенным звуком.
И тут я в окно вижу Валери, которая пытается сюда прорваться.
Я выпрыгиваю наружу так быстро, что никто не успевает мне помешать, и вытаскиваю Валери из этого хаоса.
Мы вместе возвращаемся в здание, где повсюду царит умопомрачительный ужас. Хорошо, что полицейские, которые видели меня вместе с президентом, приходят на помощь, помогая мне пробиться в салон.
Президент совершенно потерянно смотрит на меня и подает знак следовать за ним в соседнюю комнату. Таким же образом он подзывает нескольких важных чиновников, которые дрожат и являют собой образец самой жестокой растерянности.
К тому времени президент единственный среди них, к кому вернулось относительное спокойствие. Я вижу, что он узнает Валери и вздыхает, а по его выражению лица понятно, что он понимает всю тяжесть происходящего.
Слегка дрожащей рукой он пишет что-то на листке бумаги и протягивает мне. Я тут же разбираю:
"Звуковой аннигилятор помещен на орбиту сегодня утром. Мыс Кеннеди, 8 час. 45 мин. Уничтожить его невозможно".
Глава 22
Я все-таки нашел Левиса.
Это правда, что триста восемнадцать линий Пентагона, связанных с четырьмя тысячами шестьюстами девяносто пятью номерами, на практике бесполезны. Но меня поражает то, что один "глухой" и "немой" простой курьер из Белого дома ухитрился собрать за короткое время представителей различных служб с другого берега реки Потомак, и теперь они все здесь вместе с Левисом. По крайней мере те, кто несет ответственность за "звуковой проект". Не успели явиться только те, что на мысе Кеннеди, но и они скоро будут.
В настоящий момент дебаты ведутся в большом салоне Белого дома и достигли своего апогея.
В глухой тишине все суетятся, и каждый пытается выразить свое мнение с помощью способа, предложенного Левисом, то есть с помощью световой азбуки Морзе.
Конечно, это безумие, не говоря уж об обстановке, в которой мы дебатируем. Световые вспышки наконец рассказали мне о сверхсекретном проекте, созданном и осуществленном американским правительством.
Пока нам не известно, весь ли мир погружен в тишину.
Впрочем, вскоре нам доставляют доказательства тому, полученные с основных аэродромов Вашингтона от пассажиров, прибывающих из Европы, Австралии и Южной Америки.
Все части света поражены воздействием "поглотителя звуков". Я понял всю тяжесть ответственности, которая легла на американское правительство. Но главное было в том, что ситуация в данный момент расценивалась как безысходная.
Всем нам розданы настольные лампы, а стенографист переводит на пишущей машинке вопросы и ответы для тех, кто не знает морзянки.
Оказывается, "Звуковой проект" предполагал запуск на околоземную орбиту аннигилятора звука на борту спутника, управляемого с Земли, чтобы направлять звукоразрушаюший луч в определенный пункт на нашем шарике.
Но вдруг совершенно неожиданно и необъяснимо излучатель перестал реагировать на команды с мыса Кеннеди.
Идеально было бы уничтожить аппарат вместе со спутником, но теперь я ясно понял, что означает слово "невозможно".
Это было невозможно, потому что спутник был снабжен великолепной защитной системой. Даже ракета, снабженная ядерной головкой, не могла уничтожить его.
Но, черт побери, должно же было существовать какоето средство уничтожить или остановить действия генератора!
Увы! Как я понял в конце концов, такого средства не существовало: световой сигнал, который передал мне Левис, был совершенно категоричен и недвусмыслен.
Вот тут я просто взорвался:
"Это все потому, что все вы подавлены телепатической мощью нашего противника, что и входит составной частью в его хорошо продуманный план! Ваши мысли - больше не ваши!"
Я боролся с их упрямством и непониманием создавшегося положения. Я не сдавался.
Ах! Если бы они мне поверили! Но нет... нет... Все мои усилия убедить их вызывали у них даже озлобление.
У меня возникло впечатление, что всего два-три представителя Пентагона пытались посмотреть на проблему моими глазами, с моих позиций. Но не больше.
Даже Левис выступил с техническими аргументами, которым мне трудно было что-то противопоставить, и закончил серией световых вспышек, из которой однозначно следовало, что в данный момент ситуация безвыходная: "Не стоит поддаваться беспочвенным и абсурдным утверждениям, которые в данной ситуации ни на чем серьезном не базируются и к тому же придают этой катастрофе совершенно трагический характер. Без колебаний следует отбросить домыслы об угрозе со стороны какой-то чужой цивилизации, которые только усугубляют всеобщий психоз и панику. Конечно, мы не снимаем с себя ответственности перед лицом всего мира за случившееся. Наша первейшая обязанность скрупулезно разобраться с нанесенным ущербом. Но делать это следует осторожно, учитывая, что катаклизм еще продолжается. Конечно, мы все объединим усилия, чтобы прекратить воздействие звукового аннигилятора, будем постепенно искать средство разрушить спутник, на котором он смонтирован. Но мы не должны питать иллюзий. Все это будет длиться долго, может быть, даже очень долго, ибо впервые человечество пало жертвой своей собственной гениальности и дерзости. Да, я повторяю: это будет долгий путь, ибо сейчас вряд ли на Земле существует человек, способный с ходу решить эту проблему".
