— Он говорил, что рриты этого не хотят.
— Извини, Прайлир. Но в этом он врал. Не в том, что хотят или не хотят рриты, а в том, что он пытался вступить в переговоры.
— Тебе это сказали рриты?
— Это сказал он сам. Только он не видел, что я слышала это. Он не пытался вступать в переговоры.
— Значит ты видишь, когда кто-то врет? — спросила Ирлиарр.
— Практически всегда. — ответила Джесси.
— Жаль, что я этого не вижу. Я узнала бы, правду ты говоришь или нет. — прорычала Ирлиарр.
— Тут я ничем помочь не могу.
— То есть ты видишь, правду ли говорят такесы и рриты?
— С рритами сложнее. У них я вижу только самый нижний уровень состояния. Агрессия, страх, удивление. А правду или ложь я различаю у них, как это делают все рамиры.
— И почему? — спросила Ирлиарр.
— Я не знаю. Скорее всего из-за другой биологии. Взять, например, изменение цвета. Я не встречала подобного нигде. И это изменение говорит об их состоянии.
— Каким образом?
— Нормальное состояние — зеленый. Настороженное — желтый. Агрессия — оранжевый. Если ррит кидается на вас, а его цвет остается зеленым, это означает, что он играет, а не пытается нападать.
— Тебе, наверно, было трудно на Триксе? — спросила Ирлиарр.
— Почему вы так решили?
— Раз ты оттуда улетела.
— Трудностей было немало. Но улетела я не из-за них. Я скорее осталась бы там, если бы там появились трудности. Я привыкла их решать, а не убегать от них. Конечно, бывает легче убежать. Нередко я так и делала. Но если меня что-то вынуждает действовать, то я делаю это. С вами мне вообще очень легко.
— Почему?
— Вы не поверите, но я боялась вас, когда прилетела сюда.
— Боялась? — удивилась Ирлиарр. — Почему? Ты же жила с рамирами там.
— Я боялась не рамиров, а реакции рамиров на себя. На Триксе все от меня шарахались, когда оказывалось, что я оборотень, а не человек.
— Я не вижу в этом ничего такого, чтобы шарахаться от тебя. — прорычала Ирлиарр.
— Поэтому мне и легко. — сказала Джесси. — Точно так же и с рритами. Но я уверена почти на сто процентов, что покажись я такесу, он будет точно так же шарахаться, как и люди Трикса.
— Почему ты так думаешь? — спросила Прайлир.
— У меня нет объяснений. Только ощущение, что это так. Может быть потому, что рамиры и рриты привыкли иметь дело с теми, кто всегда вооружен.
— Как это всегда? — прорычала Ирлиарр.
— Клыки и когти в понимании людей — оружие. У них этого нет, и встречая тех, у кого они есть, они испытывают инстинктивный страх. Для вас это в порядке вещей и, как я поняла, вас не особо задело, что у меня вдобавок к когтям и клыкам есть еще что-то.
— Теперь я поняла. — сказала Прайлир.
— Что? — спросила Ирлиарр.
— Я поняла, почему мне показалось сначала, что Ирс пугается меня. Его реакция была такая, будто я входя говорила: «Лечь! Лапы в стороны!»
— Он что, ложился? — спросила Ирлиарр.
— Нет, но мне казалось, что он готов к этому.
— Этот страх в людях может уйти. — сказала Джесси. — Он может просто спрятаться, если человек часто встречается с рамиром или рритом, и вырваться наружу в какой-то момент вновь. А может уйти вовсе, если он полностью доверяет рамиру или рриту.
— Это возможно? — спросила Прайлир.
— Возможно. Но то, что не через десять дней, это точно. В такой жизни, как у нас, это может продлиться годы и не произойти никогда. И это проходит быстрее, когда появляются ситуации, связанные с риском для жизни. Страха может и не возникнуть, если человек не видит ничего опасного или же просто не понимает этой опасности.
Щенок человека может считать ррита или рамира своими родными, если он всегда жил среди них.
— Ты рассказываешь о них так, словно и не говорила, будто они враги. — прорычала Ирлиарр.
— Я рассказываю вам это для того, чтобы вы их лучше понимали. Я не хочу, чтобы вы считали их врагами. Это другая крайность. Вы можете полностью доверять только самим себе, рамирам. И нет никакой необходимости распространять это на такесов или рритов.
— Значит, ты считаешь, что мы не должны полностью доверять и тебе? — спросила Прайлир.
— Я могу только желать, чтобы вы мне доверяли. Ррига, Ран и остальные из их команды доверяют мне. Четверо из них прожили со мной много лет на Триксе. С Рригой я прожила много лет здесь. Они многое знают из того, что знаю я. Более того, они многое умеют делать.
— В каком смысле? — спросила Ирлиарр.
— В определенных ситуациях они могут делать все, что могу я.
— То есть они могут изменить свой вид, летать в космосе и еще… — зарычала Прайлир.
— И еще черт знает что. — ответила Джесси. — Единственно, что они не могут, так это проделывать все это без моего согласия. Или без согласия Марри.
— Значит они не рамиры? — спросила Ирлиарр.
— Они рамиры. Это умение является инструментом. Если рамир сидит в космическом корабле, он не перестает быть рамиром. Но в том же корабле может оказаться и ррит, и такес. Внешне они не будут ничем отличаться. Точно так же и здесь. Наши возможности не являются признаками какого либо биологического вида. Они являются достижениями науки и технологии других цивилизаций.
— Ты имеешь в виду, что даже не одной, а нескольких?
— Да. По крайней мере трех. Одна из них — система Сигмы. Где находятся другие две, я не знаю. На одной из них я родилась и получила определенные знания и возможности. Другая дала возможность полетов в космос. А на Триксе я проводила все эксперименты и испытания. Там же осталась часть моих друзей, которые родились там и которые работали вместе со мной.
— То есть ты можешь передать этот инструмент в принципе кому угодно? — спросила Ирлиарр.
— В принципе — да. На практике — нет. Я должна полностью доверять тому, кому передаю его. Вы же не станете, например, ходить по улицам Рам-Тора и раздавать военную технику? Вы не станете ее даже продавать за большие деньги.
— Я понимаю. — произнесла Ирлиарр. — Но не может получиться так, что его у вас кто нибудь украдет?
— Это исключено по двум причинам. Во первых, обладая этим инструментом, я могу уйти от кого угодно, а во вторых, он не существует в отдельном виде. Например, если я передаю этот инструмент рамиру, он, то есть этот инструмент, становится его частью. Неотделимой частью, потому что он взаимодействует с биологическим организмом. Примером подобного взаимодействия может служить имплантация искусственных органов. Но в данном случае это не орган, то есть не какая либо часть тела, которую кому-то может захотеться вырезать. Это особая структура, которая распространяется на весь организм и становится его частью. Причем она может изменяться и быть в таком виде, что никакие измерения или изучение теми методами, которые есть у рамиров, она не будет обнаружена. То есть вы не отличите Рригу от рамира, даже если рассмотрите все ее тело в электронный микроскоп. Естественно, что вы увидите разницу, если она использует какую-то из возможностей инструмента. Он позволяет изменять и, в том числе, восстанавливать организм. Этот инструмент позволяет практически избежать любых смертельных ситуаций. То есть меня, например, можно изрешетить сотней пуль, и через секунду вы не увидите от них никакого следа.
