Змей не попадалось. Ядовитых насекомых тоже. Монотонный треп Лысого надоел до тошноты и Тоха попытался перевести поток его слов на другие рельсы.
– Лысый – тут вроде жарко как в Сахаре. Как тут с коноплей? Хорошая?
– Тут? Да дичка безпонтовая – надо мацать только ту, что саженая. Неподалеку фермер один ее потихоньку сажал раньше. С виду лох лохом, но хитрый сцуко. Я случайно про это узнал – его жена у меня отсосала пару раз и разболтала. Так я ей по ушам протер, и она место тоже выболтала и я его урожай сам собрал. Все собрал. Ты понял? Лоханулся тот дядя. Трава была не хуже "чуйки" – с одного затяга можно было улететь до Голландии без билета. Я ее продал по декабрю – за двадцать штук зелени. Ох и погулял тогда – у меня член из ртов не вылазил почти. До нулей все спустил – полный голяк. Пришлось даже в порнухе сняться, чтобы подработать – друган у меня этим занимается. Увидишь где-нибудь "Глубокую глотку семь", возьми – там я в групповухе с японочками неплохо получился.
Тоха обреченно вздохнул – попытка не удалась.
Берег Сиваша был густо завален гниющими водорослями, и кучами птичьих перьев. Бытового мусора в отличие от морского побережья почти не наблюдалось. Лысый бодренько забрался в воду. Как и предполагал Тоха, здесь оказалось очень мелко – Лысый забрел в залив шагов на тридцать, но вода даже не достала ему до колен. Очень далеко, если приглядеться, можно было рассмотреть группы каких-то здоровенных птиц – наверное гуси или лебеди. Ни лодок, ни купальщиков, ни палаток, ни вообще следов человека. Даже в небе не видно инверсионных следов самолетов. Красота.
Лысый воткнул в дно палку, найденную на берегу, затем зачерпнул лопатой какое-то темное дерьмо, опер ее о палку, начал копаться в содержимом с энтузиазмом золотоискателя.
– Тоха! Живем! Черви есть! Тащись сюда – будешь мне помогать!
– И зачем мне твои черви? Я на это не подписывался – сам в г… копайся.
– Ну и сцуко же ты! Трудно помочь, что ли?! Это же грязь лечебная – ладони вылечишь, а то Натаха говорила, что у тебя там профессиональные мозоли мастурбатора!
– Ну так сходи к ней за помощью – она у тебя заодно и отсосет, ей это легко. И Паша тоже.
– Паша да – Паша могет! Паша у нас насос еще тот! – заржал Лысый, продолжая радостно ковыряться в дерьме на лопате. – Давай ко мне! На берегу нельзя здесь сидеть – в тех водорослях, что рядом с тобой валяются, любят сколопендры прятаться. У них челюсти что у питбуля – яйца на ходу отхватить может!
Тоху это не напугало – он даже не пошевелился. Нужно нечто большее, чтобы заставить его копаться в дерьме ради каких-то многоногих червей-гермафродитов. Покосившись на свои голые предплечья, он вздохнул:
– Зря выбрался – я, похоже, сгорел уже.
– Это тут мигом – надо было с длинным рукавом что-нибудь одевать, ты же белый как сметана. Вы, москали, сразу до пузырей здесь обгораете. Теперь пару дней страдать будешь, а потом облезешь как пес лишайный. У меня раз деваха сосала одна – из Москвы, так у нее все облезло. Даже уши и щеки. Она когда у меня брала, я глаза зажмуривал, чтобы не видеть этот тихий ужас. А парня ее в Геническ увезли, в больничку – этот лох даже задницу себе пропек. Весь был красный – как переспелый помидор. Наверно этот лох был педиком – привык подставлять, всем кто не попросит, вот и Солнцу подставил.
Тоха, опять вздохнув, поднялся, скинул шлепанцы, полез в воду. Но он и не думал помогать Лысому – набрал жменю жирного черного ила, густо намазал им предплечья. Хоть какая-то защита от Солнца, да и полезный он, если Олег не соврал.
Закончив с руками, чуток намазал щеки. Он не боялся, что они обгорят – просто для прикола. Затем решил провести черную полосу на лбу – не хуже чем у Рембо морда станет.
В этот момент со стороны моря резко и громко затрещали автоматные очереди.
* * *
Тоха в армии не служил. Он не был инвалидом или психом – просто студентов не брали. Получит диплом, тогда да – загребут мгновенно. Отмазаться от столь непривлекательного долга Родине сейчас не так-то просто, но он не терял на это надежды – ему не улыбалось вычеркивать из жизни такой сочный кусок молодости. Нормальному парню в армии делать нечего – он не для того родился, чтобы офицерам гаражи строить, или гнилую картошку чистить тоннами, а вечерами стирать обгаженные подштанники "дедов", терпя от них морально-физические унижения. Пусть там гопники корячатся и разная деревенская быдлота – армия как раз для таких и создана. А Тохе не улыбается мыться в одной бане с людьми, которым он на "гражданке" даже руку подавать не станет.
В стране, гражданином которой являлся Тоха, огнестрельное оружие было не то чтобы под полным запретом, но… Не одобрялось оно. Государством не одобрялось. В общем, до Дикого Запада было так же близко, как до Меркурия раком. Тоха никогда не держал в руках настоящего пистолета, не говоря уже об автомате. Максимум – спортивную пневматику. Стрельба из пневматики ему не понравилась – он попадал куда угодно, но только не по мишеням. На "ролевке"[20], куда его затащили случайные приятели, ему довелось испробовать луки и арбалеты. Это дело понравилось побольше. Тоже не попадал, но выглядело круто и процесс доставлял удовольствие. Отдавало чем-то настоящим, первобытным, мужским. Это тебе не жалкие "пуки" из дешевенькой "воздушки".
В общем, Тоха не был обременен даже слабым намеком на военную подготовку. Тем не менее, услышав выстрелы, он моментально понял, что это не пневматика "пукает", и не петарды взрываются. Это очень серьезно. Лысый тоже разволновался нешуточно – даже дерьмо свое с лопаты выронил.
– Эй! Чего это?! Тоха?!
– Стреляют. Вроде бы у машины нашей стреляют. У Олега, случайно, нет автомата?
– У Олега?! Да нафиг ему автомат?! У тебя че, чердак поехал?! Че там за дела?!
– Не знаю. Вроде затихло уже. Посмотрим?
По виду Лысого Тоха догадался, что тот вовсе не горит желанием спешить к месту перестрелки. Но к чести приятеля, он возражать не стал:
– Пошли. Только давай осторожно, не ломиться в наглую – к насыпи сперва. А уже оттуда глянем аккуратно.
Тоха идею поддержал – здравая ведь. Удивляться ее здравости не стал – у денегератов хорошо развит инстинкт выживания и в вопросах сохранения целостности шкуры они ошибаются нечасто. Приятели направились к насыпи, при этом Лысый лопатку держал угрожающе, за край рукоятки – будто рубить собрался супостатов. Вот же дурак – что он сделает против автомата? Насмешит автоматчика своей рожей до смерти?
На насыпь забрались в самом густо заросшем месте. Осторожно высунув нос из колючих кустов, Тоха осмотрелся. В первую очередь обратил внимание на пыльный шлейф справа – какая-то немаленькая машина, а может и не одна, резво уходила в сторону Керченского полуострова. "Минивен" Олега стоял где и прежде – с виду там было все в порядке. Вот только самого Олега видно не было – он больше не гонялся по озеру за камбалой. Вдали, на берегу моря, можно было разглядеть синее пятно – ведро с уловом, ввиду врожденного скудоумия оставленное Лысым на солнцепеке. Вокруг него радостно суетились здоровенные бакланы – обед у них сегодня выдался знатный.
