— Да ничего. Но мне действительно нужно быть очень осторожным. — Он задумался на секунду. — Может, Константинов знает что-нибудь об этих так называемых инсталляциях. Я могу спросить его при следующей встрече.
— И когда она будет?
— Скоро. В общем, Ника, я тебе рассказал все, что знаю. Поможешь мне?
Ника потянулась за своей сумкой, достала оттуда большой блокнот для набросков и карандаш. Она пролистала блокнот до чистого листа, и Виктор успел заметить зарисовки городских видов. Очень красивые, он бы с удовольствием рассмотрел их получше. Не в первый раз он позавидовал таланту Ники.
— Начинай, — скомандовала она.
Через десять минут она развернула блокнот к нему и показала результат.
— Ника, ты гений!
Набросок с поразительной точностью воспроизводил старика.
— Когда ты увидишься с этим Константиновым?
— Сегодня.
— Не против, если я присоединюсь?
Его удивленное лицо было так красноречиво, что она улыбнулась.
— Присоединишься? — переспросил он.
— Я бы хотела встретиться с ним.
— Зачем?
— Зачем? Ты что, правда не понимаешь? После всего, что ты мне тут рассказал?!
Первым побуждением Виктора было сказать нет. Он не собирался впутывать Веронику. Он и сам играл с огнем, держа у себя секретные государственные документы. Он понятия не имел, что вообще будет дальше, но если дело выйдет дрянь, то ему бы не хотелось тянуть ее за собой.
Он все еще сильно ее любил.
Он попытался все это ей объяснить, но она только рассердилась.
— Ну это просто свинство! Ты являешься со своим звонком как гром среди ясного неба, просишь помощи, а когда я тебе помогла — все, спасибо и пока! Так, что ли?
— Все совсем не так, Ника!
— Именно так. Ты что, не понимаешь, что происходит?
— В том-то и дело, что я не знаю, что происходит. Понятия не имею! И все это может оказаться очень опасным.
— А может стать сенсацией, которая взорвет мир!
— Да, если раньше не взорвется под твоими ногами.
Вероника сердито посмотрела на него, потом схватила набросок и, зажав его между двумя пальцами, помахала у Виктора перед носом — как сахарной косточкой перед дворовым псом.
— Ну что, Витя, тебе это нужно или нет? Если нужно, то и меня придется взять в придачу.
Он вздохнул:
— Черт возьми, Вероника, поверить не могу, что ты так поступаешь.
— Поверь.
— Неужели ты не видишь, что я пытаюсь защитить тебя? Один человек уже точно меня выследил и знает, где я живу. И неизвестно, кто еще мной интересуется. Я не хочу тебя впутывать…
— Ты уже впутал.
И ведь это было правдой. Виктор вдруг запоздало понял, что не стоило назначать встречу в людном месте: нужно было попросить ее прийти к нему домой или встретиться у нее. В тот момент он очень надеялся, что никому из них не придется заплатить за его ошибку.
— Так да или нет? Решай уже.
Он взял набросок у нее из рук, медленно и аккуратно его свернул и положил в карман пальто.
— Хорошо, — произнес он, — но сначала нам нужно зайти ко мне, взять досье и ключ.
— Что за ключ?
— Он был приклеен внутри конверта вместе с кодом сейфа в Уралпромстройбанке.
— Есть какие-то догадки, что в сейфе?
— Пока никаких. Идем?
— Не ожидал увидеть вас так скоро, — сказал Константинов, — да еще в такой очаровательной компании!
— Это моя подруга — Вероника Ивашева, — ответил Виктор, чувствуя небольшую неловкость, словно бы он пытался пройти на вечеринку, на которую его никто не приглашал. Впрочем, ощущение это тут же и улетучилось: ведь именно он принес на эту вечеринку изысканное лакомство.
Константинов пропустил их в квартиру, успев смерить Нику едва заметным оценивающим взглядом. Закрыл дверь и протянул ей руку:
— Очень приятно.
— И мне тоже, — ответила она, улыбнувшись.
— Вадим, я и сам не ожидал, что приду так скоро. Но вчера случилось нечто, и мне нужен ваш совет.
— Да? — откликнулся Константинов, жестом приглашая их в комнату. — И что же случилось?
— Со мной на связь вышел кто-то знающий очень много о трагедии на перевале Дятлова.
Константинов попросил их сесть, но сам остался стоять, скрестив руки на груди. Он смотрел то на Нику, то на Виктора, сильно хмурясь.
— Кто вышел с вами на связь?
— Я не знаю. — И Виктор повторил историю, только что рассказанную Нике в кафе. — Я описал этого человека Веронике. Она очень талантливый художник, и ей удалось нарисовать его.
Виктор вынул из кармана набросок и протянул Константинову. Тот быстро развернул его, нахмурился еще сильнее и шепотом произнес:
— Боже мой, это же Лишин.
Виктор сдвинулся на самый краешек стула:
— Вы его знаете?
— Я видел его только раз, — тихо сказал Константинов. — Это Эдуард Лишин. — Он посмотрел на Нику. — Виктор прав, у вас невероятный талант.
— Спасибо, — ответила она, встретившись с ним взглядом. Все это время она с неподдельным интересом разглядывала комнату.
— Лет двадцать, наверное, назад я с ним встречался, но… вы так хорошо его нарисовали, что сомнений быть не может — это Лишин.
— Вы можете о нем рассказать? — спросил Виктор.
Константинов присел напротив.
— Раньше он служил в КГБ. К расследованию этого случая в 1959 году его подключили в самом начале, чтобы он докладывал о его ходе Свердловскому обкому партии. Но, вообще, он осуществлял контроль, работая на Москву. Тогда ему было лет тридцать пять. Он ушел в отставку незадолго до падения Берлинской стены и с тех пор, как казалось, жил тихо и неприметно. По правде говоря, я думал, что он уже умер.
— Как бы не так, — ответил Виктор, — жив-здоров и бегает за мной по всему Екатеринбургу.
— Вы сказали, что он с вами связался. Очевидно, не напрямую — иначе бы вы знали, кто он такой. Тогда как вы общаетесь?
— Вчера кто-то положил мне в почтовый ящик документы. Думаю, это был Лишин.
Константинов встрепенулся:
— Документы?
Виктор протянул ему конверт. Константинов без единого слова взял его и открыл. Он несколько оторопел, увидев ключ, потом принялся внимательно и не спеша изучать фотографии. При виде инсталляции у него вырвался возглас изумления.
— Вероника говорит, что подобные штуки видели и в других местах, — сказал Виктор, — в Западной Якутии, например. Они хорошо известны коренному населению.
— Она права, — ответил Константинов очень тихо, еще раз перебирая фотографии. При этом он качал головой, как будто не мог поверить тому, что видел. Виктор его прекрасно понимал.
