— Вот ты и нашел себе голышку, — рассуждает Тоби. — Больше не будешь таким безрадостным. Все егери так кончают. Ходят-ходят, а потом встретят одну, приведут с собой — и больше никого осеменять не хотят.
Возвращаюсь на хутор в смущении. Тоби был прав: голышка никуда не хочет уходить. Брыся она не боится совсем, бетонные здания осматривает с жадным любопытством.
Фиеста встречает нас с материнской теплотой. И сразу между ней и голышкой начинается беззвучный разговор. Я так и не догадался бы, но голышка начала строить рожицы, повизгивать и жестикулировать.
— У тебя появилось теперь очень много забот. Если рассчитываешь долго с ней жить, тебе придется заботиться и обучать ее.
— Знаю.
— Боюсь, еще нет. Но я помогу тебе. Ты уже придумал имя для своей девушки?
— Фи-фиеста, она же мне в дочки годится.
— Понятно. Хочешь быть папочкой. Тоже неплохо… для начала.
Голышка скорчила гримаску и замахала ладошкой.
— Она говорит, что у нее уже есть имя, — сообщила мне Фиеста, — но вот как выразить его словами?.. Зверек. Пусть будет Зверек.
— Зверек?
Голышка взвизгнула и замахала на меня двумя ладошками.
— Не такой зверек. Ты неправильно представил образ, — объяснила Фиеста. — Маленький, белый и пушистый зверек.
— Надо обучить ее основным правилам поведения на хуторе… — промямлил я.
— Так в чем же дело? Ясно и четко представь действие. Она поймет. С Лианой у тебя сложностей не было.
Вспоминаю, чему учил Лиану. В кустики облегчиться посылал. Если не считать ремонта, только готовить учил. Что имела в виду Фиеста? Не стала бы Лиана по сети никому про кустики рассказывать.
Фиеста фыркнула и рассмеялась. Телепатка, блин!
Беру Зверька за руку, за теплую сильную ладошку и веду знакомить с технохутором. Объясняю, для чего служат унитазы, краны, как включать свет и затенять окна. Изобретаю понятные для нее образы. Кран — это родник. Лампочка под потолком — луч солнца в темном лесу, пробившийся меж ветвей. Затемнение окон — туча, закрывшая солнце. Зверек в восторге. Выделяю ей для жилья комнату, соседнюю с моей. Пытаюсь мысленно объяснить, для чего служит одеяло. Новый взрыв восторга. Одеяло ощупывается, обнюхивается, а уголок даже тайком пробуется на вкус.
— Нет, малышка, это не лист и не шкурка, — улыбаюсь я. И сердце сжимается от ее ответной улыбки.
Ужинаем вчетвером. Зверек смущена и встревожена, потому что мы втроем пытаемся приучить ее есть ложкой.
— Стоп! Бросили! — командует Фиеста. — Ей желе не нравится, а не ложка.
Нарезаю яблоко ломтиками, вырезаю семечки, кладу на тарелку — и дело тут же идет на лад. Хотя яблоко можно есть и руками… Но так веселее, а игра есть игра. После ужина отвожу Зверька в ее комнату и, несмотря на слабые протесты, укладываю спать. Сам спешу к Фиесте.
— Ты действительно не хочешь ее? Разница в возрасте в десять лет — не так и много.
— Фиеста, ты же все понимаешь. Я хочу защитить ее от егерей — и все!
— Знал бы ты, что у тебя в голове делается… Хорошо, сделаем ей татуировку. Егери — народ грамотный, прочитают — и не тронут.
— Она — живой человек, или…
— Вот-вот. Об этом и речь. Человек ли она? Ты провел с ней несколько часов. Как оцениваешь ее интеллект?
— На уровне пятилетнего ребенка. Та же непосредственность, такой же яркий эмоциональный фон.
Фиеста задумалась.
— Оценка чуть завышена. Инстинкт подражания и телепатию ты принял за интеллект. Запомни, она — зверь. Очень умный, легко поддающийся дрессировке зверь. Не человек. И в том, что она зверь, виновата телепатия. Ее в детстве не учили языку. Язык — основа культуры, носитель Знания. В общем, краеугольный камень цивилизации. Отними у человека разумного язык — и он зверь.
— Не верю.
— Во что? В то, что она зверь, или в телепатию?
— В то, что во всем виновата телепатия. Телепатия — это же новый, мощный канал коммуникации. Видео вместо аудио. Как так может быть?
— Что более мощный канал коммуникации погубил, вместо того, чтоб возвысить? Шутка природы. Телепатия заменила и вытеснила речь, но не смогла взять на себя ее функции. Культура основана на речи и письменности. Телепаты не смогли — или не успели придумать им замену.
— Но вы, мунты, не потеряли разум!
— Мы не отказались от языка. А-а… Понимаю тебя. Знаешь, это как эффект триггера. Телепаты перешли точку, после которой нельзя возвращаться назад, к природе. Людям можно, а телепатам нельзя. Закон эволюции — за новое качество нужно платить чем-то из старого.
— Рыбы вышли на сушу, отрастили легкие и не могут вернуться в океан…
— Ты понял! Но телепаты вернулись… и стали голышами.
— Зачем же вы вернулись?
— Не мы! — Фиеста грозно сверкнула глазами. — Они! А зачем? Деги вытеснили из городов. Раньше я тоже не понимала, зачем. Теперь с тобой познакомилась — поняла.
— Я что — такой вредный?
— Хуже. Потому что не со зла. Ты душу отравить можешь. Ты как грозовая туча солнце застилаешь. От тебя бежать хочется. Куда угодно, только к солнцу. А как подумаю, что в городе тысячи таких, как ты… Вот телепаты и ушли из городов. Добровольно и без принуждения ушли туда, где ядовитые мысли не отравляют воздух.
— Телепатам для поддержания разума нужна искусственная среда. Техносфера. Так?
— Так.
— Из техносферы их вытеснили деги. И они одичали, так?
— Так, все так. Новая цивилизация оказалась хрупкая как стекло.
— Теперь вы хотите уничтожить телепатию, скрещивая голышей с дегами. Думаете, потеряв телепатию, голыши вновь изобретут язык.
— Умница.
— Да-а… Флаг вам в руки.
— Не надо смеяться. Это все намного трагичнее, чем ты думаешь.
— Я не смеюсь. Но я вам не помощник. Меня тошнит от того, что вы делаете. Стоило пятьсот лет шататься по космосу, чтоб…
— Игнат, прошу, только не мешай. Не разрушай то, что есть. Нужно любой ценой сохранить разум на планете. А нас история и так накажет.
Поговорили… Уже у себя в комнате вспоминаю о Зверьке. Приоткрываю ее дверь и смотрю в щелку. Девушка спит, свернувшись калачиком поперек кровати. Одеяло горкой лежит на полу.
Светлых снов тебе, малышка.
Утром обнаружил, что Зверька нет на хуторе. Фиеста подтвердила: ушла в степь.
— Знаешь, как тебя теперь зовут? — спросила она. — Угрюмый-Печальный — Страшненький-Который-Потерял.
— Зверек придумала?
— А кто же еще.
Конечно, это правильно, что она ушла. Не буду ей солнце застилать. Но как она похожа на юную Звездочку… Открытая, доверчивая. Нет, открытой и доверчивой Звездочка стала уже в космосе. А когда познакомились, она была ежиком. Чуть что — иголки наружу. Только видно было, что… не ее это иголки. А, ладно… Чего душу травить. Ушла Зверек — и ушла. Не получился из меня ни учитель, ни заботливый папаша.
