— Подожди, не убегай. Я ждал тебя, чтобы поговорить.
Зан Зу успокоилась и вошла в салон. Джерсен зажег верхний свет. Девушка осторожно опустилась на край стула. Сегодня на ней были черные брюки и темно-синий пиджак, волосы стягивала черная ленточка, лицо казалось гипсовой маской.
Джерсен вглядывался в застывшие, правильные черты.
— Ты голодна? — Она кивнула, — Тогда пошли.
В ближайшем ресторане девушка накинулась на еду с таким аппетитом, что развеяла все опасения Джерсена по поводу ее здоровья.
— Наварх называет тебя Зан Зу — так тебя зовут?
— Нет.
— А как тебя зовут?
— Не знаю. Не думаю, что у меня есть имя.
— Что? Нет имени? Имя есть у каждого.
— У меня нет.
— А где ты живешь? У Наварха?
— Да, сколько я себя помню.
— И он никогда не говорил, как тебя зовут?
— Он называл меня разными именами, — сказала Зан Зу довольно уныло. — Вообще-то мне нравится не иметь имени, я та, кем хочу быть.
— А кем ты хочешь быть?
Она кинула на собеседника сардонический взгляд, пожала плечами. «Не слишком разговорчивая особа», — подумал Джерсен.
Внезапно девушка спросила:
— Почему вы интересуетесь мной?
— По разным причинам, сложным и простым. Во-первых, ты хорошенькая.
Зан Зу некоторое время обдумывала это утверждение.
— Вы действительно так считаете?
— А что, тебе этого никто не говорил?
— Нет!
«Странно», — мелькнуло в голове у Джерсена.
— Я говорила только с несколькими мужчинами. И женщинами. Наварх предупреждал, что это опасно.
— Почему?
— Работорговцы. Я не хочу быть рабыней.
— Понятно. А меня ты боишься?
— Немножко.
Джерсен подозвал официанта и, по его совету, заказал огромный кусок вишневого пирога с сиропом, который поставил перед Зан Зу из Эриду.
— Ну ладно, — продолжал он. — А в школу ты ходила?
— Недолго.
Из рассказа девушки Джерсен узнал, что Наварх таскал ее по всему миру, выбирая странные уголки: одинокие деревеньки, острова, серые города севера, курорты Синьянга, море Сахары, Левант. Были какие-то случайные наставники, семестр или два в диковинной школе, а в основном — чтение книг Наварха.
— Не слишком ортодоксальное образование, — заметил Джерсен.
— Оно мне вполне подходит.
— А Наварх — кем он тебе приходится?
— Я не знаю. Он всегда был со мной. Иногда он… добрый, а иногда… вроде бы ненавидит меня… Я не понимаю, да и не интересуюсь этим особенно. Наварх — это Наварх.
— Он никогда не упоминал твоих родителей?
— Нет.
— А ты его спрашивала?
— О да! Несколько раз. Когда он трезв, говорит очень пышно: «Афродита вышла из морской пены, Лилит была сестрой древнего бога, Арренис возродилась к жизни, когда молния ударила в розовый куст». И я сама могу выбрать источник своего происхождения, — Джерсен слушал, пораженный. — Когда Наварх пьян или занят своей поэзией, он пугает меня — говорит о каком-то путешествии. Ничего не объясняет, но это должно быть что-то ужасное. Я не хочу ехать.
Она замолчала. Их беседа, отметил Джерсен, не испортила ей аппетита: от пирога не осталось ни крошки.
— Он когда-нибудь упоминал человека по имени Виоль Фалюш?
— Возможно. Я не слушала.
— Фогель Фильшнер?
— Нет… Кто эти люди?
— Это один и тот же человек. Носящий разные имена. Ты помнишь того типа у стойки в кафе «Небесная гармония»? — Зан Зу потупила глаза в кофейную чашку и задумчиво кивнула. — Кто это был?
— Я не знаю. Почему вы спрашиваете?
— Потому что ты собралась идти с ним.
— Да. Я знаю.
— Почему? Если ты его не знаешь?
Девушка нервно двигала чашку взад-вперед, наблюдая за вращением черной жидкости.
— Трудно объяснить. Я знала, что он следит за мной. Он хотел, чтобы я подошла. Наварх привез меня туда. И вы были там. Словно все хотели, чтобы я к нему подошла. Словно… словно это было жертвоприношение. Мне стало нехорошо. Комната качалась. Возможно, я слишком много выпила вина. Но я хотела разом со всем покончить, если это моя судьба. Я должна была узнать… Но вы не разрешили мне пойти. Это я помню. И я… — Она замолкла и отняла руки от кофейной чашки. — В любом случае, вы не хотели ничего плохого.
Джерсен промолчал, а Зан Зу спросила:
— Или хотели?
— Нет. Ты закончила?
Они вернулись на брандвахту, где было все так же пусто и темно.
— Где Наварх? — спросил Джерсен.
— Готовится к приему. Он ужасно возбужден. С тех пор как вы приехали, все пошло по-другому.
— А после того как я покинул кафе «Небесная гармония» той ночью, что случилось?
Зан Зу нахмурилась.
— Был какой-то разговор. В глаза мне били зеленые и оранжевые вспышки. Незнакомый человек подошел к столу и глядел на меня. Он говорил с Навархом.
— Ты видела его?
— Нет. Я так не думаю.
— Что он сказал Наварху?
Зан Зу покачала головой.
— В ушах шумело, как от водопада или ветра. Я не слышала. Этот человек дотронулся до моего плеча.
— А потом?
Зан Зу скорчила гримаску.
— Я не помню… Не могу припомнить…
— Она была пьяна! — раздался крик Наварха. Поэт ворвался в салон. — Ее намеренно напоили. Что вы делаете на борту моей брандвахты?
— Пришел выяснить, как вы тратите мои деньги.
— Все как раньше. Убирайтесь немедленно.
— Ладно, ладно, — урезонивал его Джерсен, — так не разговаривают с человеком, починившим вашу посудину.
— После того как он чуть не потопил ее? Ба! Редкая наглость.
— Я так понимаю, что в молодости вы сами несколько раз нарушали закон.
— В молодости! — фыркнул Наварх. — Я всю жизнь нарушаю закон!
— Как насчет приема?
— Это будет поэтический эпизод, произведение экспериментального искусства. Я бы предпочел, чтобы вас там не было.
— Что? Тогда верните мои деньги!
Наварх развалился в кресле.
— Ничего другого я от вас не ожидал.
— И были правы. Где состоится прием?
— Мы встречаемся в деревушке Кушини, в двадцати милях к востоку, точно в час или два пополудни перед трактиром. Вы должны надеть костюм Арлекина, длинный плащ и маску.
— Виоль Фалюш придет?
— Конечно, конечно. Разве я не объяснил?
— Не совсем. И все будут в масках?
— Естественно.
— И как я узнаю Виоля Фалюша?
— Что за вопрос? Как он может укрыться? Черное зарево пульсирует вокруг него. Он вызывает жуткие ощущения.
— Эти качества, может, и очевидны, — хмыкнул Джерсен, — но как его опознать?
— Вы поймете это в свое время. Сейчас я этого сам не знаю.
