Ознакомительная версия.
И уже почти не удивился, когда предложение приняли единогласно, а инициативная группа выделилась в рекордные сроки.
Работа над усовершенствованием «таблетки от старости» продолжалась, но на сегодня дела лабораторные Елена закончила — удалось вырастить такой галл на опытном дереве, который вызывал максимально стабильный омолаживающий эффект. Можно было заняться делами личными, а именно — домом.
Уже можно было разглядеть очертания жилища. Пока небольшого — в одну комнату и площадью около шести метров квадратных. Но живой дом — это нечто. Неограниченный простор для творчества. Всё можно поменять не нанимая бригады строителей: размеры и расположение помещений, вырастить или убрать полки и шкафы. И при этом ни одного острого угла или ровной прямой. Все линии изгибаются самым причудливым образом.
У берега озерца сидел Никита с Софией, которая ему что-то увлечённо объясняла. Елена прислушалась. Что-то о том, как именно надо общаться с деревом, что бы оно поняло, что ты от него хочешь. Нелишняя инструкция. Как уже успела заметить Елена, пока что у Никиты мало что получалось на почве доморастительства. Дерево он себе выбрал соседнее, и каркас будущего дома угадывался в пяти метрах над и в двадцати в сторону от её хатки. При желании, со временем, их можно было объединить в один. Это уже даже не намёк, это прямая декларация намерений.
Елена плюхнулась на песок рядом с ними.
— Я сегодня сюда свои планшеты перетащила. И минианализатор.
— А мне, как видишь, пока некуда, — уныло пожаловался Никита.
София просто кивнула — она тоже успела перенести сюда кое-что ценное. Зачем это было делать, никому не надо было объяснять. Ещё во время работы над пугачом для хамелионусов, Грегсон случайно обнаружил, что само место, на котором находится из база, является сильнейшей геопатогенной зоной, воздействие которой и объясняло регулярные поломки техники. Фактически, единственной вещью которую сломал сам Форрестер, был вертолёт. И то, только потому, что ему необходимо было спустить его пассажиров в лес. Так что, большинство сотрудников уже начало растаскивать наиболее ценные и мелкие приборы по лесным ухоронкам.
— А где Славик? Что-то я его не вижу. Он же на час раньше меня освободился.
— Вон. Рыбачит. Обещал, что сегодня на ужин мы будем есть запечённую на углях рыбу.
Присмотревшись, Елена увидела в отдалении на нависающей над водой ветке, распластавшегося на пузе рыбака. Тот внимательно, не отрываясь, смотрел на водную поверхность. Потом молниеносный рывок. И на чём-то вроде самодельной остроги бьётся серебристое рыбье тельце. В течение примерно двух часов они наблюдали за этой рыбалкой. А потом ещё примерно час пытались приготовить добычу. Но оно того стоило. Нежный, чуть пряный вкус мяса отлично дополнял сок, который раздобыла где-то Елена. Никита подозревал, что нацедила прямо в лесу с какой-нибудь лианы. В знании, чем можно подкрепиться в здешних лесах с Еленой мог соревноваться только Джарвисон Керж.
Тихонько пощёлкивая перемигиваются угли костра. На лес опустилась ночь и нежно обняла его. Как же хорошо засыпать, когда воздух свеж и душист, а над самым ухом перешёптываются тонкие молодые листочки. И каково просыпаться в холодном поту, с заходящимся от ужаса сердцем от одного кошмара разделённого на всех.
На этот раз, для того, чтобы в оперативном порядке собраться всем на базе, не потребовалось душераздирающих звуков пионерского горна господина Вейшенга. Обеспокоенные, встревоженные, напуганные люди собирались группами и делились впечатлениями. Сегодняшнее собрание отличалось от прочих тем, что проходило не в столовой, а на окраине леса. Было и так достаточно некомфортно, чтобы ещё и на голый камень вылазить.
— Кто-нибудь может объяснить, что это было, — начал с мучившего всех вопроса Джарвисон Керж.
— А по-моему и так понятно, — ответила Мартина Сола, анатом, морфолог и ещё одна сновидица. — Только пару дней назад говорили о том, что есть какая-то опасность для Форрестера, от которой он нас уберегает. Вот — прорвалось. Случайно.
Елена была с ней согласна. Она сидела в изгибах корня, как в кресле, и пыталась унять пульсирующую между бровей боль.
— Давайте сначала поделимся снами. Кто что видел. Лейтмотив.
— Пожар, от которого нельзя сбежать.
— Зверя с поджатой больной лапой.
— Чью-то плешивую шкуру, с которой клочьями облазит мех. И боль.
— Да, больно было.
— Мне снился большой спортивный лук, с которого обрывается тетива и бьёт меня по глазам.
— Жуть какая.
— Ясно, что ничего не понятно. В этом ворохе свободных ассоциаций нам не разобраться, тем более на больную голову, — Елена потёрла глаза. — У меня есть предложение: собраться всем сновидцам. Сколько нас? Восемь? И пойти помедитировать, поспать, впасть в транс, в общем, сделать что-то такое, чтобы поговорить с Форрестером.
Семь фигур незамедлительно поднялись на ноги. Со вздохом встала и Елена. Сегодняшний кошмар почему-то здорово подкосил её. Не откладывая дел в долгий ящик, группа сновидцев направилась на поиски места для медитации.
— А нам что делать? — Славик растерянно посмотрел на Никиту — Ждать у моря погоды?
— Ничего особенного. Займёмся тем, что у нас на сегодня запланировано.
— Но мы ведь хотели отвести профессора к озеру.
— И что нам мешает?
— А не опасно? Хотя, о чём это я? Сейчас сам же и определю.
Славик уселся на корень, который до него облюбовала Елена. Действительно, очень удобно. Даже лучшая эргономичная мебель сравнения не выдерживает. Как ей удаётся создавать такие места? И ведь спрашивать бесполезно — наверняка сама думает, что ей просто везёт находить их. Так, не отвлекаемся. Опасность. Перед закрытыми глазами возникла привычная картинка из цветных линий и пятен. Он уже достаточно хорошо наловчился в пользовании этой своей способностью. Единственное, что плохо пока получалось — определение расстояния. Ну никак не хотел мозг использовать традиционные единицы измерения и если объект находился вне поля зрения, Славик получал информацию, за какое время до него сможет добраться лично он. Нет бы над линиями вспыхивала надпись типа такой: «5 км., 35 м.». Опять мысли в сторону ушли. Что ищем? Неведомую опасность не поддающуюся идентификации. Нашёл. Далековато. Три дневных перехода. А это значит что? А это значит:
— Отправляемся к озеру, — сказал Славик, выжидательно глядящему на него Никите. — Здесь пока вполне безопасно.
И вот уже они стоят на пороге лабораторного корпуса. За последнюю неделю здесь многое изменилось: исчезла большая часть оборудования, осталось только то, которое было слишком громоздким для перемещения, не стало личных записей, в обычное время в беспорядке разбросанных по столам, да и самих сотрудников было не так чтобы много. Собственно, один Иван Иванович и был. Он сидел за опустевшим письменным столом и что-то увлечённо изучал на своём планшете.
Ознакомительная версия.
