К сожалению, медицинской маски в шкафу не нашлось, зато Ноулз обнаружил в ящике стола бритву. За сутки, прошедшие после суда, он и не думал бриться, и теперь ему необходимо было срочно избавиться от темной разбойничьей щетины…
А что, если кабинет заперт снаружи?!
Эта мысль швырнула его к двери с бритвенной машинкой в руке — и в тот же миг дверь отворилась, пропуская плотного человека в зеленом больничном халате. При виде жужжащего бритвой незнакомца челюсть интерна отвисла, и Лью вернул ее на место судорожным ударом кулака, все еще сжимавшего бритвенный прибор.
Зубы вошедшего лязгнули, колени подогнулись, а Ноулз, довершив нокаут ударом по темени, перескочил через упавшего и закрыл за собой дверь.
Он быстро шел, почти бежал по безлюдному коридору, пока не увидел лифт. Лью с разбегу влетел в его гостеприимно раскрытые дверцы и нажал на 0. Только когда загорелась цифра 7, до него дошло, что он водит по щекам дьвольски жужжащей машинкой. Судя по звукам, бритва возмущалась тем, как Ноулз поступил с ее хозяином. Интересно, скоро ли этот бедняга очнется и поднимет шум?
Лифт остановился, его двери поехали в стороны, и Лью даже не успел испугаться, как мимо него прошмыгнула тощая лаборантка, уткнувшаяся в книжку, на обложке которой мускулистый брюнет страстно обнимал стройную блондинку. Не отрываясь от покетбука и даже не взглянув на своего попутчика, девушка вскоре покинула лифт. Лью вышел вслед за ней… И двери закрылись прежде, чем он понял: это вовсе не первый этаж! Чертова лаборантка остановила лифт раньше! Лью повернулся и ударил по кнопке вызова, с трудом задавив в себе яростный вопль. Потом обернулся и медленно обвел взглядом то, что успел увидеть лишь мельком.
Огромное помещение с высоким потолком и уходящими ввысь стеллажами было заполнено стеклянными банками — они красовались на полках стройными сверкающими рядами. А в них…
Ноулза прошиб холодный пот, когда он понял: в сосудах находится то, что раньше было людьми — и то, чем, весьма вероятно, в скором времени станет он сам. Если не сумеет выбраться из этого дьявольского здания.
«Почему лифта так долго нет?!»
И тут завыла сирена, и одновременно включились установленные в этой комнате генераторы ультразвука, вливая онемение в мускулы Лью, обволакивая покорной вялостью его душу.
Лифт наконец пришел, и Ноулз из последних сил вставил между его дверками стул: пусть поищут другие лифты, чтобы до него добраться.
Разумеется, он проиграл, и все же… Ложась на каталку в тюремном госпитале, он должен знать, что не зря проделал сумасшедший путь от своей камеры до этого помещения.
Банки были не стеклянными, а пластмассовыми, но, к счастью, бились не хуже стеклянных!
Впоследствии никто не мог понять, как Льюис Ноулз умудрился так долго противостоять ультразвуку. Сам он так не считал — ведь намеченное было выполнено лишь наполовину, когда усыпляющее пение ультразвуковых сирен наконец справилось с ним. Ноулз выронил стул, которым орудовал, и упал там, где стоял — между двумя стеллажами, залитыми питательным раствором, в мешанину из плоти и осколков разбитых сосудов.
— Не понимаю, почему они даже не упомянули о погроме, учиненном мною в банке органов?!
Лью обиженно прошипел это в ухо своему адвокату под монотонный речитатив. Брокстон тонко улыбнулся:
— Зачем лишние хлопоты? Считается, что на вашу долю хватит и так. Только если вы отразите первый удар, вас обвинят в бессмысленном уничтожении ценных медицинских ресурсов. Но все уверены, что это не потребуется.
— А вы?
— Крепитесь. Теперь у меня тоже припрятана в рукаве козырная карта!
— Какая?! О чем вы?!
— Тсс! Подождем, пока прокурор закончит читать обвинение!
— …упомянутый Уоррен Льюис Ноулз на протяжении двух лет преднамеренно проехал в общей сложности шесть раз на красный сигнал светофора. В течение того же периода обвиняемый превысил местные ограничения скорости не менее десяти раз, причем один раз на целых пятнадцать миль в час. Кроме того, имеются свидетельства об его аресте в 2082 году по обвинению в вождении в нетрезвом виде. Он был оправдан только из-за…
— Протестую!
— Протест принимается. Раз его оправдали, господин прокурор, значит, суд признал его невиновным. У вас все?
— Да, ваша честь.
— Ваша честь, я хочу ознакомить суд с некоторыми новыми фактами, касающимися моего подзащитного, — обратился к судье Брокстон.
— Пожалуйста.
— За день до ареста Уоррен Льюис Ноулз сдал кровь на ВИЧ и на болезнь Айсгеммера. Час назад из центральной городской лаборатории был получен ответ: тест на ВИЧ — результат отрицательный, тест на БА… — Брокстон выдержал эффектную паузу, и Лью почувствовал, как его сердце проваливается в желудок. — Тест на БА — результат положительный!
По залу, как ветер, пронесся взволнованный говорок.
Болезнь Айсгеммера, такое же пугало двадцать первого века, как и СПИД! Лью видел, как отовсюду на него устремляются сочувственные, заинтересованные и испуганные взгляды. Официально считалось, что вирус, разрушающий селезенку и красный костный мозг, может передаваться только через кровь, но люди тем не менее испытывали страх, сталкиваясь с инфицированными БА. Правда, у бедняг, заразившихся болезнью Айсгеммера, все же оставалась надежда на спасение, заключавшаяся в пересадке костного мозга и селезенки… Боже, где он мог подцепить эту дрянь? Неужели на той вечеринке у Сэма, где его уговорили впервые в жизни кольнуться «веселой вдовой»? Он был тогда в доску пьян и, конечно, даже не посмотрел, какой ему подсунули шприц…
— Мистер Ноулз! Очнитесь!
Он резко вздрогнул, когда адвокат тряхнул его за плечо, и посмотрел на Брокстона диким взглядом.
— А? Что такое?
— Дело выиграно! Вас оправдали! Вы что, совсем ничего не слышали?
— Оправдали? — Лью огляделся по сторонам, как будто приходя в себя после глубокого наркоза.
— Ну да! Про инцидент с банком органов никто даже не упомянул; судебным властям ни к чему лишние неприятности. Если по городу разнесется весть, что любой хулиган может запросто проникнуть в здешний банк органов и учинить там погром…
— Так значит, я оправдан?
— Ну да. Вы же понимаете, — Брокстон наклонился к нему и понизил голос, — что никто не заинтересован в органах инфицированного вирусом БА. Можно сказать, вам крупно повезло. Поздравляю!
— Повезло… Брокстон, я все еще нуждаюсь в ваших услугах. Скажите, после всего, что я натворил, есть шанс встать в очередь на трансплантацию костного мозга и селезенки?
В безвыходном положении[8]
