Он засунул бластер обратно за пояс, оставив руку на прикладе, в тот момент, когда Кэссиди поднял свой портфель, удобно устроившись на стуле.
Но за исключением брошюр портфель оказался чист, как собачьи зубы. Кэссиди услужливо наклонил его в сторону Шеврона, когда доставал кипу бумаг и раскладывал их по поверхности стола.
В конце каждой брошюры дорчестерским шрифтом было напечатано название агентства: «Солнечный отдых, Корпорация», а дальше, в скобках: «Д. Д. Кэссиди, Агент Западного Побережья».
Все было так, как и сказал этот человек. Сомнений нет. Но было бы гораздо надежнее, если бы он захватил с собой видео и представил рекомендации.
Шеврон, следя за лицом Кэссиди, проговорил:
— Эта профессия требует расторопности. Вы вовремя застали нас. Мы с женой собирались сегодня или завтра продолжить путь.
— Было бы очень жаль, мистер…
— Картер. Марк Картер.
— Мистер Картер, уж коль вы забрались так далеко, было бы неплохо увидеть все, что этот район может предложить. Вы будете поражены, я ручаюсь, примитивным образом жизни, который до сих пор еще сохраняется в пустынных районах. Там люди придерживаются своих древних обычаев. Каменный век. Вы едва ли поверите, что он мог уцелеть в нашем столетии. К тому же осуществляется экстенсивная реставрация доисторических городов. В прошлом там, где теперь только пустыня, была процветающая культура. Подумайте. Мы как раз действуем в пределах этой обширной области.
Шеврон поднялся. С него было довольно.
— Я подумаю над вашим предложением. Оставьте проспекты. — Когда Кэссиди был уже около двери, он продолжил: — Как быстро сможете вы все предоставить, если я приму решение?
— Дайте мне шесть часов. Этого вполне хватит. А что думает об этом госпожа Картер? Если бы мне было позволено так высказаться, она, по-моему, относится как раз к тому типу людей, которых может заинтересовать необычное приключение.
— О, я предоставляю решения, подобные этому, Марку. В конце концов ему оплачивать счета. Но мы, конечно же, обсудим это вместе, — ответила Анна Рилей.
Когда Кэссиди ушел, Шеврон похвалил:
— Хорошо сработано. Вы так естественно вошли в роль. Кто-то упускает очень послушную жену с правильными понятиями о том, кто вносит арендную плату.
— Не будьте так уверены. Я — профессионал.
— Какого вы мнения о Кэссиди?
— Что о нем можно сказать? Любезный предприимчивый маленький человечек.
— Может быть, даже слишком, на мой взгляд. Тем не менее, из этого можно извлечь определенную выгоду. Вам надо исчезнуть на несколько недель, а потом можете действовать по обстановке.
В «Хаузфрау» шевельнулось недовольство.
— Я уже думала об этом. Не думайте, что я не признательна вам за то, что вы вырвали меня из лап работорговцев; но, глядя на все это при дневном свете, я не вижу причин для того, чтобы убегать. Это двадцать четвертый век. Существуют же законы. Почему бы мне не остаться здесь на время, а затем обратиться в местное Управление безопасности? Возможно, мне не стоит возвращаться в Аккру, но срок контракта, как бы то ни было, заканчивается в следующем месяце. Я не обязана возобновлять его и могла бы возвратиться домой.
— Так будет спокойнее, но разумнее.
— Разумнее.
Шеврон некоторое время размышлял над этим. В чем-то она была права. Было вполне вероятно, что Южное Полушарие на этом остановится. Они не захотят подвергать себя излишнему риску. Анна Рилей не являлась достаточно важной фигурой для длительной вендетты. Но, с другой стороны, в Аккре могли быть произведены некоторые тщательно продуманные перестановки. Подпольная деятельность «Аквалайф-клуба» была бы на время свернута и свелась бы к некоему подобно пьяных пивнушек. Они могли выдвинуть обвинения, которые rap актировали бы ее возвращение в Аккру без права выбора и в цепях. К тому же, это бы указало тот путь, которым он двигался.
Каждый спорный вопрос, как правило, осложняется личной заинтересованностью сторон, но Шеврон полагал, что он не принял это в расчет, когда медленно произнес:
— Все не так просто. Они не отступятся. Если вы обратитесь куда-нибудь на западном побережье, вас могут вернуть в Аккру.
— Как же быть? Мы не можем оставаться здесь вечно.
— Я хочу исчезнуть на время. Собираюсь двигаться на север. Я мог бы также взять вас с собой. Если мы пересечем границу Северной Африканской Федерации, они не смогут привлечь вас к обвинению. Вы можете уладить все ваши дела там.
— Согласиться на предложение Кэссиди?
Негромкий стук в дверь избавил Шеврона от ответа. Он подумал, что если бы ему пришлось обосноваться здесь надолго, то система заблаговременного оповещения была бы просто необходима. Кто бы это ни был, он не воспользовался лифтом, а совершил долгий бесшумный подъем.
Прежде чем Анна Рилей успела принять вид учтивой горничной, дверь отворилась и на пороге возник Закайо, заполнив собой весь проем. На его массивном лбу блестели капельки пота, а улыбка больше напоминала гримасу. Но он был один.
— Не делай больше этого, Зак, — мягко проговорил Шеврон. — Ты был недалек от возможности заиметь дырку в этой дурной черной башке.
— Беда, босс. У меня в Безопасности есть кузен. Он сказал, что местный контролер обратился за ордером на ваш арест и арест мисс Рилей. Они собираются получить его до конца дня. Необходима подпись прокурора округа, а ближайший находится в Дакаре.
Шеврон обратился к Анне Рилей.
— Вот и ответ на ваш вопрос. Вы оказались бы в Аккре уже до завтрашнего дня. Они бы навязали делу свой ход. Если вообще дошло бы до суда. Под домашним арестом вы стали бы легкой добычей для парней Лабида. Самоубийство процветающего медика, не способного встретить лицом к лицу позор приговора.
Когда он это произнес, словно легкий толчок шестого чувства подсказал ему, что наконец-то нашлось недостающее звено в цепи событий и он добрался до истины.
Самоубийство — вот их оружие. Это по-новому осветило происшедшее с Мартинец. Несмотря ни на что, ее довели до этого состояния.
Но тут возникал другой вопрос, не менее трудный. Почему, Бога ради? В метеорологической службе не было более безобидного оператора.
Закайо ожидал приказаний. Сообщив, что враг у ворот, он рассчитывал, что гарнизон поднимется в ружье.
— Времени в обрез, босс, — поторопил он. — Они могут начать действовать, не дожидаясь ордера на арест, так как уверены, что непременно получат его.
Проспекты все еще лежали на столе. Шеврон сгреб их в кучу и прочитал верхнюю страницу: «Знакомство с благородными туарегами, которые закрывают свое лицо перед женщинами и чужими. Только звезды укажут вам путь в первозданной пустыне. Осмотр караванов, которые до сих пор занимаются своим древним ремеслом, прокладывая себе путь через дикую местность, просто поражающую воображение…»
