— Ну спасибо, утешил!.. — пробурчал я.
Вильям продолжал похлопывать меня по ладони, пока я не отдернул руку.
— Ну, извини, если я сболтнул лишнее, — сказал он. — Я никогда не боялся признать свои ошибки. Иногда они меня тоже бесят, и я настойчиво твержу себе, что всегда должен поступать правильно. Но мы не для этого сюда спустились. Правильность — не для нас. Правильность — это смерть, Мики. Мы здесь для того, чтобы учиться на ходу. И ошибок нам не избежать.
— Благодарю за лекцию, — сказал я, посмотрев на него почти враждебно.
— Я на двенадцать лет старше тебя. И сделал в двенадцать раз больше серьезных ошибок. И что? Думаешь, я стал спокойнее относиться к своим промахам? Ясно как Божий день: когда на тебя сваливается такая ответственность, просто невозможно не сесть в лужу. Но — черт возьми! разве от этого легче?
— Не думаю, что это была ошибка, — возразил я. — Скорее, меня предали. Президент повела себя бесчестно и очень коварно.
Вильям откинулся назад в кресле и недоверчиво покачал головой.
— Твои рассуждения — для простачков, Мики. А на что ты, собственно, рассчитывал. Что такое политика, по-твоему? Насилие и ложь!
От этих слов я распалился еще больше:
— Нет, Вильям! Смысл политики совсем в другом. Люди считают, что мы запутались, устроили из нее черт знает что.
— Не понимаю тебя.
— Политика — это искусство управления и взаимодействия. Она предполагает обратную связь. Политические структуры — это направляющая сила общества. Но, кажется, здесь, на Луне, об этом забыли. Смысл политики — в управлении большими группами людей. Не важно, в хорошие они живут времена или в плохие, понимают благо или нет. „Обойдемся без политики!“ Ты рассуждаешь как простачок, Вильям. — Я гневно потряс кулаками в воздухе. Ты все равно никуда не уйдешь от политики. Никому этого не дано… — Я смолк, мучительно подбирая метафору. — Это все равно что отказаться от словесного общения между людьми или правил хорошего тона.
— Спасибо и тебе за лекцию, — буркнул Вильям, но достаточно беззлобно. Вместо ответа я с размаху врезал кулаком по столу. — То, о чем ты сейчас говорил, давно муссируется по всей Луне. Согласен: община Таск-Фелдеров вводит нас в искушение. Но по мне лучше никогда не становиться политиком или администратором. Мне чуждо понятие породы, Мики. Я не имею в виду тебя. Это понятие, возникшее на Луне, всегда отравляло мне жизнь. И Совет, в нынешнем составе, лишь укрепляет мои убеждения. И что ты с этим поделаешь? — Он вопросительно посмотрел на меня.
— Возможно, со временем у меня прибавится мудрости, и я стану гораздо лучшим… администратором и политиком.
Вильям иронически улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, более хитрым? Более искушенным в этих играх?
Я покачал головой. Нет, речь шла вовсе не о хитрости и умении играть по правилам, навязанным Таск-Фелдерами, а о моральном превосходстве, об этических ограничениях, о законности, наконец.
— А пока готовься к худшему, — продолжал Вильям. — Они отрежут нас от всех ресурсов, вынудят другие общины отказаться от помощи нам. Возможно, преданные анафеме, мы все-таки выживем и даже сумеем заключить какие-то сепаратные сделки внутри Триады.
— Но это очень… опасно, — сказал я.
— А что нам еще останется? Наши деловые интересы распространяются на всю Триаду, мы обязаны выжить.
— Температурная устойчивость нарушена, — раздался с платформы мягкий голос К.Л.
— Доложите подробнее! — приказал Вильям, подскочив в кресле.
— Незнакомый прежде эффект вызвал ротацию температуры в новой фазе. Температура ячеек в настоящее время неопределима.
— Что это значит? — спросил я.
Вильям схватил пульт управления мыслителем и, нетерпеливо откинув занавес, выскочил на мост. Я бросился следом, даже обрадовавшись поводу отвлечься от невеселых мыслей. Технологи, кайлететы и оннесы, уже закончили дежурство и ушли спать. На Ледяной Впадине установилась полная тишина.
— Что-то не так? — спросил я.
— Не знаю. — Вильям говорил приглушенным голосом, не сводя глаз с дисплея, показывающего состояние внутри Полости. — Четыре из восьми ячеек близки к энергетическому истощению, а К.Л. отказывается комментировать температурные данные. К.Л., объясните ситуацию.
— Фазовая ротация в лямбде. Колебания между группами ячеек.
— Черт знает что! — процедил Вильям. — Одна четверка поглощает энергию, а другая осталась стабильной. К.Л., у вас есть какие-нибудь соображения? Что здесь происходит? — Он взглянул на меня с озабоченным видом.
— Вторая группа сейчас пребывает в нижнем цикле ротации. Верхний цикл наступит через три секунды.
— Видишь, все перевернулось, — сказал Вильям. — Теперь так и пойдет: туда — обратно. К.Л., что вызвало энергетическое истощение?
— Необходимость поддержания температуры.
— Объясните поподробнее, — настаивал Вильям.
— Энергия забирается ячейками, находящимися в нижней фазе, пытающимися сохранить температуру.
— Значит, ячейками, а не рефрижераторами или насосами?
— Для сохранения температуры необходима прямая подача энергии в ячейки, в виде микроволнового излучения.
— Не понимаю, К.Л.
— Ячейки принимают на себя излучение, чтобы сохранять стабильность, но они пребывают в такой температуре, которую мыслитель не в состоянии интерпретировать.
— То есть нам следует повысить температуру? — спросил Вильям со снисходительно-недоверчивым видом.
— Изменение фазы, — объявил К.Л.
— К.Л., температура упала до абсолютного нуля?
— Это одна из возможных интерпретаций, хотя не самая удачная.
Вильям выругался и отошел от Полости.
— Все восемь ячеек стабилизировались в нижней фазе, — доложил К.Л. Колебания прекратились.
— Слушай, Мики, а это часом не сон? — спросил Вильям, побледнев.
— Чем ты тут, черт возьми, занимаешься?! — Я испугался не на шутку.
— Ячейки выкачивают всю микроволновую энергию и поддерживают стабильную температуру. Господи, их атомы, наверное, проникли в новые измерения, поток их частиц идет в направлениях, лежащих за пределами классической геометрии… Не означает ли это, что они теперь существуют в отрицательном времени? Мики, если кто-то из чужаков, работающих на Ро, попортил приборы или ее опыты дали такой эффект… — Он погрозил кулаком куда-то в темноту. — Не дай Бог! Я стоял на пороге открытия, Мики. Мне оставалось только соединить вместе насосы, спрямить все ячейки, выключить магнитные поля… Я собирался сделать это завтра.
— Не думаю, что кто-нибудь испортил твои приборы, — успокоил я. — Они профессионалы, Вильям. Ро первая бы их за это прибила.
