Несомненно, история о Долорес приобрела реалистические черты. Ее фотография, показанная бароном, конечно же, ничего не доказывает. Нельзя считать фактом и то, что молодая женщина в старинной испанской одежде — привидение. По какой-то причине Игеску мог устроить розыгрыш. У Чайлда было такое ощущение, что если он бросится за женщиной-призраком и схватит ее, то окажется, что она появилась на свет лет двадцать назад, а не сто пятьдесят, как его тут пытаются убедить.
У выхода из дома Чайлд попрощался с хозяином, пообещав, что вышлет ксерокопию статьи для редактирования. Он последовал за Магдой на улицу. Прежде чем сесть в машину, он оглянулся. Шторы в ближайшем окне были приподняты, в окне были ясно видны бульдожье лицо и огромные уши Глэма.
По приглашению Магды Чайлд сел на переднее сиденье. Машина тихо тронулась с места. Магда первая начала разговор.
— Моя работа оплачивается очень щедро, только это и делает ее привлекательной. Я никогда не бываю в городе, круг моего общения ограничен хозяином, несколькими слугами и иногда гостями.
— Ваша работа отнимает у вас много времени? — спросил Чайлд, не понимая, зачем она это ему говорит.
— Нет. Я согласовываю время немногочисленных визитов, играю роль посредника между бароном и управляющими его делами, перепечатываю главы из книги о драгоценных камнях, над которой он работает. Мне приходится тратить много сил, чтобы держаться подальше от этого монстра, Глэма.
— Когда я был в доме, я понял, что он испытывает к вам сильную симпатию, — сказал Чайлд.
Фары машины на поворотах выхватывали из темноты деревья. Над кромкой леса поднялась луна, и Чайлд мог рассмотреть окружающую местность. Он мог и ошибаться, но они, как ему казалось, ехали не по той дороге, по которой он попал в особняк.
— Я выбрала более длинную, но не менее живописную дорогу, — сказала она, словно могла читать его мысли. — Надеюсь, вам все равно, а мне хочется немного поболтать. Вы, конечно, можете не слушать меня, дело ваше.
— Отчего же, мне нравится ваш голос.
Они миновали арку ворот во внутренней стене. Магда вела машину медленно, на первой скорости. Она положила руку ему на колено. Чайлд не пошевелился. Через минуту она убрала руку и остановила машину. Они находились на узкой брусчатой дорожке, ведущей в глубь леса к беседке. Беседка, стоящая на высоком круглом цементном фундаменте, была оплетена виноградом, так что внутри нее было темно. Цементные ступени вели вверх к широкому входу.
— Я очень одинока. Барон — очаровательный человек, но он не особенно разговорчив и уж вовсе не интересуется мной как женщиной.
Чайлд не стал спрашивать, что она имеет в виду. Ее рука вновь легла ему на ногу.
— А волки здесь есть, или они остались за внутренней стеной?
Она придвинулась поближе, запах ее духов был таким сильным, будто проникал в поры его кожи. Он почувствовал, как начинается эрекция. Тогда он взял ее руку и положил на пенис. Она не убрала руку. Он нагнулся и провел пальцем по ее правой груди. Рука скользнула между тканью и телом, нащупала сосок и сжала его. Сосок начал твердеть, женщина содрогнулась. Он поцеловал ее, скользя языком по ее языку и зубам. Она нащупала молнию на ширинке и медленно потянула за нее, запустила руку в штаны. Он расстегнул пуговицы на платье и убедился, что, как он и предполагал, она не носила нижнего белья. Груди были маленькими, красивой формы, набухшими. Чайлд наклонился и начал целовать ей грудь. Дыхание Магды стало тяжелым.
— Пойдем в беседку, там есть кушетка.
— Прежде чем мы продолжим, тебе следует знать, я не подготовился и не захватил резинку.
— Не беспокойся, я не могу забеременеть. Пошатываясь, он, протиснувшись мимо руля, пошел за ней следом. Она повернулась и, передернув плечами, сбросила платье. Яркий лунный свет осветил ее фигуру, темные влажные соски, темный треугольник волос внизу живота. Она сбросила туфли и осталась в одних чулках, потом вошла в беседку.
Чайлд последовал за ней, но он не настолько был возбужден, чтобы не подумать о скрытых камерах и микрофонах. Чайлд прекрасно знал, что нравится женщинам, но не настолько, чтобы ониг сразу теряли от него голову. У него не было иллюзий: раз Магда решила его соблазнить после столь непродолжительного знакомства, значит, или она сексуально озабочена, или у нее есть причина для такого поведения, а может, верны оба предположения. Она не притворялась, но если она думает, что сможет управлять им как марионеткой, то скоро ее постигнет разочарование.
Он огляделся в беседке. Здесь негде было спрятать камеру. Единственно, где могла быть установлена техника, это на деревьях снаружи. Даже если снимать в инфракрасном свете, оттуда мало что просматривалось. Ветки винограда и опорные стойки закрывали обзор. Да и что он теряет? Шантажировать его бессмысленно. Магда сорвала покрывало с кушетки и повернулась к нему, лунный свет, падающий сквозь заросли винограда, отбрасывал причудливые тени на ее бледную кожу. Чайлд обнял ее, поцеловал, провел руками по ее спине, ощущая упругие мышцы. Мышцы у нее были как у пумы. Чайлд опустился на колени и, стянув с нее чулки, отбросил их в сторону. Она положила свои руки ему на шею и прижала его голову к своему животу. Чайлд не сопротивлялся. Он провел языком вниз и пощекотал его кончиком клитор. Она застонала и вцепилась в него сильнее.
Он медленно поднялся, проведя языком вверх по животу до ее соска, который он вновь начал целовать. Он осторожно подталкивал ее к кушетке, пока она не упала на нее спиной. Ее пятки, как приклеенные, были прижаты к полу. Он снова опустился на колени и пощекотал языком клитор, затем погрузил несколько раз язык глубоко во влагалище. Она начала подергивать бедрами. Тогда он потянулся и тихонько надавил рукой ей на живот, давая понять, чтобы она оставалась лежать.
Ее влагалище было таким же приятным, как и у Сибил, а волосы внизу живота были нежнее. Указательный палец правой руки он осторожно ввел в анус, а большой во влагалище. Медленно ритмично погружая пальцы внутрь и вновь выводя их наружу, он потерся языком о клитор, затем погрузил язык во влагалище, ускоряя ритм движений пальцев.
Ее оргазм сопровождался криком, бедра над его головой напряглись, его пальцы оказались сжаты так сильно, что он не мог ими пошевелить.
Чайлд не мог больше терпеть, у него не было женщины уже две недели. Как раз перед исчезновением Колбена Чайлд при проведении расследования был легко ранен. Затем он был день и ночь занят, а когда урывал время для сна, даже его подсознание было настолько усталым, что не посылало ему сексуальных снов. Но теперь…
