Медик молчал. Подождав несколько минут, Алена решилась:
— Ты о чем–то хотел поговорить?
Неопределенно посмотрев поверх ее головы он, наконец, встретился с ней взглядом:
— Да, — медленно кивнул он как–то вбок, — хочу еще раз дать тебе возможность выбрать. Уйти или остаться. Но, этот раз будет последним. Повторения вчерашнего быть не должно. Это очень мешает.
Алена вспыхнула то ли от стыда, то ли от злости. Она понимала, что он имеет в виду, но не смогла удержать себя от того, чтобы не уточнить:
— Не бить тебя и не целовать?
Его глаза начали непроизвольно темнеть злостью. Но, он моментально взял себя в руки и слабо улыбнулся.
— Мм, бить меня тебе точно не стоит. Этого у тебя больше не получится.
Алена ожидала продолжения, но больше он ничего не сказал. Поэтому она проявила упрямство:
— Если ты больше не намерен травить себя таким образом то, соответственно, и другого у меня тоже больше не получится?
— Как тебе сказать, — вздохнул он, — я бы не хотел об этом говорить.
— Возможно, правильней было бы не говорить, — согласилась Алена, — но только возможно. Это произошло и вызывает вопросы. По крайней мере, у меня. Если не получу ответов на некоторые из них, это будет мучить меня и огорчать. Если ты хотел избежать такого разговора, то не надо было поддаваться моему настроению. Прежде чем принять окончательное решение, я хотела бы знать ответы и не хотела бы вытаскивать из тебя каждое слово клещами.
— Что ж, — неопределенно начал он, и затем решительно покачал головой, — я не поддавался. Это было не только твое настроение.
— И что с ним случилось потом? Тебе не понравилось?
Он замялся:
— Ты точно хочешь это знать?
— Если спрашиваю, значит хочу и готова услышать что–то неприятное для меня, — спокойно объяснила Алена.
— Не могу сказать, что не понравилось. Но, это было странное ощущение. Потому что… мы очень разные.
— Понятно, — протянула Алена, — ты расист. Или я зверюшка, а ты извращенец.
— Я… — попытался вылезти из неожиданного тупика Андред, — Нет. Но…
Он пытался сказать правду и напрягал весь свой изощренный ум, но найти нужные слова не мог. И Алена сжалилась:
— Хорошо. Если не хочешь, то больше не нужно ничего говорить.
— О, если ты сама можешь отвечать на свои вопросы, то зачем же настаивала на том, чтобы отвечал я? — рассердился Андред, — если бы считал тебя зверюшкой, то не стал бы с тобой разговаривать вообще. Если бы был расистом, то близко бы к тебе не подошел. Нет. Дело в другом. В семье. Никогда не считал ее порядки своими, но сейчас… получается, я все же подчиняюсь им. Безотчетно, почти бессознательно. Остановился потому что я Вега, а ты… инопланетянка и…
Никто, — мысленно закончила за него Алена. Но вслух этого не сказала, предоставляя ему возможность закончить самому.
— И я не смогу испытать к тебе ничего более серьезного, чем мимолетное любопытство. И подумал, что ты не тот человек, которого я хотел бы использовать таким образом. Ты определенно что–то значишь для меня. Но, совсем не то, что может вызвать серьезное желание близких отношений. Возможно, мы можем построить отношения дружеские. Но не такие, как ты хочешь. Я достаточно подробно все объяснил?
Алена сидела совершенно ошеломленная и растерянная. Остановился он все же ради нее, но не из приличий. А чтобы не причинить боль. И только что прямо сказал, что не сможет ее полюбить. Она была расстроена, но ни стыда, ни обиды, испытываемых ею в случаях, когда ее бросали парни, в которых она успевала влюбиться, почему–то не чувствовала. На душе было совершенно спокойно. Несмотря на то, что чувство влюбленности никуда не собиралось уходить, а разгоралось все ярче. Ей не хотелось покорять этого волшебного единорога. Почему–то ей достаточно было просто его света. Дружеского? Почему бы и нет. Еще она понимала, что покорить его было невозможно. Пока он сам не захочет покориться. И она начинала понимать Мару и ее надежду. Такую же, какая появилась сейчас и у нее. Жизнь меняется каждую минуту. И, иногда она меняется очень круто. Кто знает, как она изменится завтра. Андред был невозможностью. Но не безнадежностью. Странным образом, он дарил надежду на невозможное. Поэтому Мара и оставалась рядом с ним, несмотря ни на что. Поэтому останется и Алена.
— Я больше не заикнусь о разводе до тех пор, пока мой парень не поправится и не расскажет, что у них там произошло, — ясно и твердо сказала она.
Андред облегченно улыбнулся. И повертев браслет на указательном пальце, поймал его остальными, открыл и протянул ей:
— Надевай.
— На тебя? — недоверчиво уточнила Алена.
— Ну, у тебя же уже есть, — пожал он плечами, — А я хочу всегда знать, что с тобой все в порядке.
— Но ведь чтобы его надеть, надо прожить какой–то цикл и решить что это навсегда? — удивилась девушка.
— Я говорил, что это нужно, только если хочешь церемонию по всем правилам. А если просто сменить браслет, то можно и так, — объяснил Андред.
— Поняла, — кивнула она, — Просто надеть и все? А почему сам не наденешь?
— Так неудобно же самому, — улыбнулся он.
Когда металлическая полоска защелкнулась на его запястье, медик поднялся из–за стола и, встав за спиной Алены, наклонился над ней, совершая загадочные действия с обеими полосками каким–то маленьким прибором, излучающим слабый лазерный свет. А затем он начал объяснять, как они работают. Оказалось, что браслеты можно использовать еще и в качестве приборов связи, но на не очень дальних расстояниях. Однако, по мнению Андреда, до гарнизона должно было хватить. Алену это насторожило но, в конце концов, в гарнизоне техники разберутся, является ли браслет шпионским устройством или нет. И все же, настроение у нее испортилось. Заметив это, Андред нахмурился:
— В чем дело?
Алена молчала, пытаясь собраться с мыслями и ответить по возможности тактично.
— Я понял, — устало выдохнул он, — ты думаешь, что я собираюсь использовать тебя как шпиона. Возможно, потому что так делаете вы. Но — нам не нужны шпионы. Все что мы хотим узнать, мы узнаем сами. Если мы чего–то не знаем, значит нам это не нужно. Если тебя что–то беспокоит — спрашивай. Я не собираюсь тебе врать. Или отвечу как есть, или не отвечу вообще. Договорились?
— Хорошо, — кивнула Алена в стол через пару минут.
После этого он сослался на какие–то дела в лагере и ушел. Предварительно отправив ее в столовую. Но до столовой Алене дойти не удалось. Дверь отъехала в сторону и в комнату вплыла Мара с пищевым контейнером. От неожиданности, направлявшаяся в сторону выхода Алена замерла на месте.
