— Что нам делать с этим безумцем? — спросил он.
— Немедленно его обезглавить, — ответил советник.
Царь велел казнить своего зятя. Палачи вошли в спальню, скрутили Аппаджи и потащили его на плаху.
— Позвольте мне сказать вашему царю хоть слово, — молил их Аппаджи.
Но они только бурчали: «Это невозможно!» — и тащили его дальше.
Когда они проходили мимо дома пандита, Аппаджи закричал ему:
— Верните мне мои деньги.
Зная, что он приговорен к смертной казни, пандит спокойно отозвался:
— Кто ты такой? В первый раз тебя вижу.
Когда они поравнялись с домом даси, Аппаджи заметила собака. Она вбежала в дом, жалобно залаяв, схватила хозяйку за подол сари и потащила ее на улицу.
Выяснив у палачей, что случилось, даси очень огорчилась.
Она дала палачам по сто вараха, чтобы они отложили казнь на два часа, и побежала к царю.
— Вы приговорили к смертной казни человека, даже не спросив, кто он такой, какого рода и происхождения, — сказала она ему с укоризной.
Царь, спохватившись, призвал к себе Аппаджи и спросил, кто он такой. Узнав, что он чуть было не казнил главного советника Райи, который прибыл в его город, чтобы отыскать семь диковинных существ, царь содрогнулся от ужаса и отпустил Аппаджи на свободу.
Захватив с собой всех семерых, Аппаджи вернулся к Райе. Свой рассказ он заключил такими словами:
— Ваше величество! Этот ученый пандит хотел обманом присвоить четыре тысячи вараха. Деньги для него дороже добродетели. Он и есть ученый глупец. Собака этой даси один раз поела из моих рук: этого было достаточно, чтобы она помогла мне в беде. Она и есть истинно верный слуга. Эта даси, хотя я для нее чужой человек, любовник на одну ночь, — спасла меня от гибели. Ее по праву можно считать благородной женщиной среди девадаси. С тем же правом можно назвать царевну, которая едва меня не погубила, девадаси среди благородных женщин. Каждого из палачей, не пожелавших прислушаться к моей просьбе, но не устоявших перед взяткой, можно уподобить шелудивому псу. Советник, который, даже не выслушав моих оправданий, сказал, что меня следует умертвить, — сущий осел в человеческом обличье. А царь, вынесший приговор без суда и следствия, — не кто иной, как безмозглый баран на троне.
13. Заботы подрывают силу
Как-то раз, во время парада виджаянагарских боевых слонов, некий дерзкий юноша схватил одного из слонов за бивни и повлек его за собой.
Удивленный Райя спросил главного советника:
— Откуда у этого парня столько силы?
— О государь, — ответил Аппаджи, — источник силы — беззаботная жизнь. Этот юноша вырос, не зная никаких тягот.
Райя подозвал к себе молодого человека, расспросил его и узнал, что он единственный сын у своих родителей и что он и впрямь всю жизнь был освобожден от бремени забот.
Аппаджи пригласил во дворец его мать и, когда она пришла, так увещевал ее:
— Нехорошо, что твой сын не знает никаких забот. Он должен нести обязанности наравне со всей семьей. Не клади ему в еду соль. А если он поинтересуется, почему не да ют соли, скажи: пусть сам на нее заработает.
С того дня, мучимый мыслью: «Как бы раздобыть соли?», юноша потерял покой. Через несколько дней, когда он шел по улице, Аппаджи велел выпустить ему навстречу слона. Юноша попробовал было ухватиться за бивень, но слон небрежно оттолкнул его хоботом.
— Вот подтверждение моих слов. От забот сила убывает, — сказал Аппаджи Райе.
Однажды Райя и Аппаджи бродили переодетые и увидели за городской окраиной крестьянина, который обрабатывал свое поле. Тут же стояли три девушки.
— Это для лица, — сказала одна из них.
— Нет, для рта, — возразила другая.
А третья молвила:
— Это для детей.
Не в силах понять их намеков, Райя спросил своего главного советника:
— Что означают эти слова?
Аппаджи объяснил:
— О государь! Первая хочет сказать, что это поле пригодно для посадки куркумы, которой подкрашивают лицо. Вторая предполагает, что здесь будет посажен бетель. Третья же считает, что на этом поле лучше всего высадить молодые кокосовые пальмы.
Райя подозвал к себе трех девушек и, расспросив их, убедился, что Аппаджи правильно разгадал их мысли.
15. Не суди по себе обо всех
Однажды Райя спросил придворного брадобрея, как живется его подданным.
— Ваше величество, — ответил брадобрей, — среди них нет ни одного человека столь бедного, чтобы у него не было куска золота величиной с лимон.
Об этих словах узнал Аппаджи, и, когда брадобрей отправился получать жалованье, он вытащил у него из ларца кусок золота величиной с лимон и сказал императору.
— Спросите брадобрея еще раз, как живется вашим подданным. Он, конечно, ответит, что все они бедствуют. Мы видим мир таким, каково о нем наше представление. Людям свойственно полагать, будто то, что есть у них, есть и у всех других, а чего нет у них — нет и у других. В своем заблуждении ваш брадобрей судит обо всех по себе.
Император последовал его совету.
— Почему вы об этом спрашиваете, махараджа? — грустно вздохнул брадобрей. — Люди только прикидываются богачами, а на самом деле у них нет даже куска золота величиной с лимон.
Император похвалил Аппаджи за ум и велел вернуть брадобрею его золото.
Жили в северной стране пятеро ученых. Один из них с десяти до тридцати лет изучал только логику — и ничего больше. Другой овладел наукой о языке. Третий преуспел в танцах и музыке. Четвертый в совершенстве постиг искусство гадания. Пятый же врачевал недуги. Все впятером они отправились на юг в надежде нажить богатство и выгодно жениться.
Райя принял их в своем дворце, и каждый из пятерых в полном блеске показал свои способности.
— Какие умные люди! — сказал Райя.
— О государь! — воскликнул Аппаджи. — Есть справедливая пословица: «Из книжной тыквы кари[47] не приготовишь». Их знания — книжные знания. Может быть, они и великие знатоки в том, что изучали, но не сомневаюсь, что в повседневной жизни они окажутся не менее великими глупцами. Поручите-ка им приготовить себе обед.
Вняв его совету, император велел им сварить обед.
Пятеро ученых, укрывшись в тени большого дерева, принялись за дело. Подосланные Аппаджи соглядатаи наблюдали за каждым их движением, чтобы потом донести обо всем императору.
Знаток музыки и танцев поставил глиняный горшок на огонь и замурлыкал какую-то песенку. Мыслитель-логик набрал на пальмовый лист масла и стал размышлять: «Что же первооснова — масло или лист?» В поисках ответа на этот вопрос он перевернул пальмовый лист, и масло пролилось на землю.
