Эндер выключил имитатор и только тогда услышал позади дикий шум.
У дальней стены больше не было осанистых военных наблюдателей, там царил хаос. Одни люди хлопали друг друга по плечам; другие стояли, опустив голову и закрыв лицо руками; третьи плакали, не стыдясь.
К Эндеру подошел капитан Графф — слезы текли по его щекам, но он улыбался. К огромному удивлению Эндера, капитан обнял его, крепко прижал к себе и зашептал:
— Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо тебе, Эндер!
А потом и все остальные собрались вокруг ошарашенного мальчика, благодаря его, похлопывая по плечу, пожимая ему руку. Эндер пытался понять, о чем они толкуют. Он выдержал испытание? Но почему это для них так важно?
Потом толпа расступилась, пропуская Мейзера Ракхейма, который подошел к Эндеру Виггинсу и протянул ему руку.
— Перед тобой стоял трудный выбор, мальчик. Бог знает, мог ли ты поступить иначе? Прими мои поздравления. Ты разбил их, теперь все кончено.
Все кончено. Он разбил их.
— Я разбил вас, Мейзер Ракхейм.
Мейзер рассмеялся — его смех прозвучал очень громко во внезапно наступившей тишине.
— Эндер Виггинс, ты никогда не играл со мной. С тех пор как я стал твоим учителем, ты вообще ни разу не играл.
Что это, шутка? Если так, Эндер ее не понимал. Он играл бессчетное множество раз, расплачиваясь за победы своим здоровьем. В душе его стал закипать гнев.
Мейзер положил руку ему на плечо, но Эндер стряхнул ее. Снова сделавшись серьезным, Мейзер проговорил:
— Эндер Виггинс, вот уже несколько месяцев ты командовал всем нашим флотом. Это были не игры, а настоящие сражения. Твоим единственным противником были наши враги. Ты выиграл все сражения, а сегодня сражался с врагами в их родном мире и уничтожил их планету и их флот — полностью уничтожил. Никогда больше они на нас не нападут. Ты разбил их начисто. Вот что ты сделал.
Это были настоящие сражения. Не игра.
Эндер слишком устал, чтобы как следует осознать случившееся.
Он молча двинулся сквозь толпу, бормочущую слова благодарности и поздравления, покинул зал, добрался до своей комнаты и закрыл за собой дверь.
Когда к нему в комнату явились Графф и Мейзер Ракхейм, Эндер спал. Они разбудили его, мальчик медленно стряхнул с себя сон, узнал их и отвернулся, чтобы уснуть снова.
— Эндер, — заговорил Графф. — Нам нужно с тобой побеседовать.
Эндер перевернулся на бок, лицом к ним, но не сказал ни слова.
Графф улыбнулся.
— Я понимаю, то, что вчера случилось, — огромное потрясение. Но, думаю, тебе приятно будет узнать, что ты выиграл войну.
Эндер медленно кивнул.
— Мейзер Ракхейм никогда не играл против тебя, он лишь анализировал твои сражения, отыскивая слабые места, чтобы помочь тебе стать более искусным. И это сработало, верно?
Эндер крепко зажмурил глаза. Его посетители ждали.
— Почему вы не рассказали мне раньше? — спросил мальчик.
Мейзер улыбнулся.
— Еще сто лет назад, Эндер, выяснилось, что если жизнь командира в опасности, он начинает бояться и тогда медленней думает и медленней принимает решения. И когда командир знает, что его приказы могут погубить людей, он становится чрезмерно осторожным или, напротив, слишком безрассудным, что тоже вредит делу. А если он взрослый и у него есть чувство ответственности и понимание мира, он опять-таки становится чересчур осторожным, медлительным и хуже выполняет свою работу. Поэтому мы стали обучать детей, которые не знали ничего, кроме игры, и понятия не имели, что однажды она станет реальной. Теория утверждала, что такие дети будут куда способнее взрослых, и ты доказал, что так оно и есть, — Графф положил руку на плечо Эндера. — Мы точно рассчитали, когда корабли должны прибыть к месту назначения, и строили стратегию на том, что, скорее всего, у нас будет лишь один выдающийся командир, и то если очень повезет. Как показала история, во время любой войны редко появляется больше одного военного гения. Мы надеялись найти такого гения, хотя делать на это ставку было рискованно. Но появился ты, и мы победили.
Эндер открыл глаза, и все поняли, что он кипит от ярости.
— Да, вы победили.
Графф и Мейзер переглянулись.
— Он не понимает, — прошептал Графф.
— Я все понимаю, — возразил Эндер. — Вам требовалось оружие, и вы его нашли — в моем лице.
— Правильно, — подтвердил Мейзер.
— А теперь скажите, — продолжал Эндер, — сколько жителей было на планете, которую я уничтожил?
Последовала пауза, потом Графф сказал:
— Оружию не надо понимать, на что оно нацелено, Эндер. Целились мы, значит, мы в ответе за все. А ты просто выполнял свою работу.
— Конечно, Эндер, о тебе позаботятся, — улыбнулся Мейзер. — Правительство тебя не забудет. Ты отлично нам послужил.
Эндер отвернулся к стене и перестал отвечать, как его ни пытались втянуть в разговор. В конце концов гости ушли.
Довольно долго никто его не беспокоил, но вот дверь открылась снова. Эндер не шевельнулся.
— Эндер, это я, Боб.
Услышав этот голос и почувствовав прикосновение к своему плечу, Эндер повернулся и посмотрел на стоящего у постели маленького мальчика.
— Садись, — сказал он. Боб сел.
— Это последнее сражение, Эндер. Не знаю, как тебе удалось его выиграть.
Эндер улыбнулся.
— Я сжульничал. Рассчитывал, что за нарушение правил меня вышвырнут вон.
— Просто не верится! Мы победили. Война закончилась. А нам-то казалось, что настоящие сражения начнутся, только когда мы вырастем, а на самом деле мы сражались уже давно. Хотя мы еще маленькие. Эндер. Я, во всяком случае, еще маленький.
Боб засмеялся, и Эндер улыбнулся в ответ. Они помолчали. Боб сидел на краю постели, а Эндер наблюдал за ним, полузакрыв глаза.
В конце концов Боб спросил:
— Что мы будем делать теперь, когда война закончилась?
Эндер закрыл глаза.
— Я хочу спать, Боб.
Боб поднялся и ушел, а Эндер уснул.
Графф и Андерсон вошли в ворота парка: дул легкий ветерок, но солнце припекало плечи.
— Собираешься преподавать технические науки? В столице? — переспросил Графф.
— Нет, в округе Биггок. Учебное подразделение. Им кажется, что моя работа с детьми — неплохая подготовка. А вы что будете делать?
Графф улыбнулся и покачал головой.
— Пока у меня никаких планов. Останусь здесь еще как минимум на несколько месяцев — отчеты, всякая прочая бумажная волокита. Хотя варианты у меня есть. Мне предлагали готовить персонал для МКФ или стать исполнительным вице-президентом университета, но я сказал — нет. Издатель хочет, чтобы я написал воспоминания о войне. Даже не знаю…
