Когда эта работа была завершена, землекопы снова взялись за свои кирки и ломы и стали выбирать породу из-под деревянного кольца; в образовавшиеся пустоты всякий раз вдвигали подставки чрезвычайной прочности; когда грунт был выбит на два фута из-под всего кольца, убирали одну за другой все подставки; мало-помалу кольцо опускалось, а вместе с ним вся надстроенная кольцевая каменная стена. Работавшие над ее кладкой каменщики проделывали в разных местах отдушины, чтобы дать выход газам, которые неизбежно будут выделяться при отливке пушки.
Все эти работы требовали от рабочих не только чрезвычайной ловкости, но и постоянного напряженного внимания. Уже во время копки под кольцом некоторые рабочие были серьезно ранены осколками камня, бывали даже смертельные случаи. Но энергия рабочих не остывала ни на минуту – ни днем, ни ночью: днем приходилось работать под жгучими лучами солнца, которые в летние месяцы накаливали известковую почву до 99°. Ночью работали при электрическом свете; удары лома о скалу, грохот взрывов, стук машин, столбы дыма, поднимавшиеся над вершиной Стонзхилла, пугали не только стада бизонов, но и семинолов, которые не смели приближаться к этому страшному месту.
Работы продвигались быстро и планомерно; выемка земли облегчалась паровыми подъемными машинами; неожиданных препятствий не встречалось, бывали только заранее предвиденные затруднения, которые успешно устранялись.
Через месяц шахта была доведена до ста двенадцати футов, то есть до глубины, намеченной планом работ на этот месяц. В декабре эта глубина удвоилась, а в январе утроилась. В феврале рабочим пришлось вести борьбу с почвенной водой, просочившейся сквозь породы. Пустили в ход мощные насосы и аппараты со сжатым воздухом, чтобы выкачать воду, затем забетонировали отверстия источников, подобно тому как останавливают течь в подводной части корабля. Наконец справились и с этим препятствием. Однако вода успела размыть грунт под кольцом, и произошел частичный обвал. Можно себе представить ужасное сотрясение, когда при обвале почвы вместе с кольцом покосилась каменная стена высотой в семьдесят пять туазов. Этот несчастный случай стоил жизни нескольким рабочим.
Потребовалось три недели, чтобы подпереть каменную стену и снова прочно установить кольцевой фундамент. Благодаря искусству, проявленному инженером, а также силе машин, каменная стена, которой угрожала опасность, снова приняла устойчивое положение, и буровые работы продолжались.
К счастью, никаких задержек больше не случилось, и 10 июня – за двадцать суток до окончания срока, назначенного Барбикеном, – шахта достигла условленной глубины в девятьсот футов; оказалась законченной и вся каменная кладка; она установлена была на фундаменте в тридцать футов толщины и шла вверх полым цилиндром.
Председатель и присутствовавшие при работах члены «Пушечного клуба» горячо поздравили и поблагодарили инженера Мерчисона, выполнившего эту титаническую работу с беспримерной быстротой.
Все эти восемь месяцев Барбикен ни на одну минуту не покидал Стонзхилла; пристально следя за всеми работами, он вместе с тем проявлял непрестанную заботу о здоровье и благополучии рабочих; благодаря этому удалось избежать эпидемий, которые так легко развиваются при большом скоплении народа и бывают столь опустошительны в этих странах, близких к тропикам.
Правда, несколько человек рабочих поплатились жизнью из-за своей неосторожности, но при столь грандиозных и опасных работах никак нельзя предотвратить несчастные случаи; на такого рода «мелочи» американцы не обращают внимания. Они больше заботятся о всеобщем благе, чем о благе каждого человека в отдельности. Однако Барбикен придерживался противоположных взглядов, никогда от них не отступая. Поэтому благодаря его заботам, его проницательности, его мудрому вмешательству, его удивительной вдумчивости и гуманности процент несчастных случаев при сооружении шахты не превысил среднего процента таких же случаев в европейских странах, которые славятся своей техникой безопасности, например, во Франции, где примерно на каждые 200 тысяч франков, затраченных на работы крупного масштаба, приводится лишь один несчастный случай.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. Праздник отливки
Одновременно с работами по углублению шахты о такой же быстротой производились и подготовительные работы по отливке колумбиады. Если бы иностранец. очутился в Стонзхилле, его поразила бы неожиданная картина.
В 600 ярдах от шахты были кольцом расположены 1200. плавильных печей, снабженных отражателями. Каждая была шириной в шесть футов и отделялась от соседней расстоянием в полтуаза. Таким образом, круговая линия печей достигала двух миль в длину. Все они были построены по одному образцу, и их громадные трубы были одинаковой высоты. Зрелище было весьма своеобразное.
Дж. Т. Мастон находил, что эти сооружения замечательны в архитектурном отношении. Они напоминали ему вашингтонские памятники. Он уверял, что нигде в мире нет зданий красивее этих – даже в Греции. «Впрочем, я никогда там не был», – прибавлял он.
Вспомним, что на третьем заседании комитета решено было отлить колумбиаду из чугуна, а именно из серого чугуна. Действительно, этот сорт чугуна наиболее вязкий и ковкий; он мягче, его легче сверлить и отливать во всякие формы: если же его выплавить на древесном угле, то получается сорт наилучшего качества для пушек, цилиндров паровых машин, гидравлических прессов и вообще изделий, которые должны обладать большой упругостью.
Однако и такой чугун еще недостаточно хорош, если сплавлен только один раз; его очищают, или рафинируют, посредством вторичной плавки, освобождая от последних кремнистых примесей.
Первая плавка железной руды, предназначенной для колумбиады, производилась в доменных печах Гольдспрингского завода; в соприкосновении с углем и кремнеземом, при чрезвычайно высокой температуре, руда выделяет расплавленный металл, который, соединяясь с углеродом, превращается в чугун. Выплавка нужного количества чугуна была закончена. Предстояло отправить его в Стонзхилл. Дело шло о тридцати шести миллионах фунтов чугуна, перевозка его по железной дороге обошлась бы слишком дорого; она стоила бы столько же, сколько самый чугун. Поэтому решено было зафрахтовать в Нью-Йорке специальные суда и нагрузить их брусками чугуна. Понадобилось не менее шестидесяти восьми судов, по тысяче тонн каждое. 3 мая эта флотилия вышла из Нью-Йорка в Атлантический океан, взяла курс на юг вдоль американского берега, вошла в Багамский пролив, обогнула южную оконечность Флориды, прошла вдоль бухты Эспириту-Санто и, без единой аварии в пути, 10 мая бросила якорь в гавани Тампа. Там вся эта огромная масса чугуна была перегружена с кораблей в вагоны железной дороги и к середине июня благополучно доставлена в Стонзхилл.
