Эта инопланетянка говорила по-русски гораздо лучше первой. Правда, ее фраза очень уж напоминала лозунг и могла быть дословным переводом с инопланетного оригинала, который все эти гуманоиды попросту заучили наизусть.
Но Марии Петровне было наплевать, хорошо ее понимают или не очень.
Одну ее дочь реанимационная машина увезла в госпиталь МЧС, а вторая вообще так и не нашлась и, наверное, тоже где-нибудь лежит, сраженная наповал голубым градом, – и доктору Богатыревой было что сказать этим носителям высшего разума.
Наверное, большую часть ее речи с трудом поняли бы даже иноземцы, владеющие русским языком в совершенстве. Такую лексику не изучают в университетах, и Мария Петровна сама не ожидала от себя ничего подобного. Все-таки интеллигентная женщина…
Но уж очень разозлили ее пришельцы своим «светом высшего разума».
Казалось, они несколько опешили, и когда у Марии Петровны кончился запас воздуха в легких, повисла затяжная пауза.
Прервала ее инопланетянка, которая хорошо говорила по-русски.
– Вы протестуете против разрушения элементов вашей цивилизации и деактивации ваших собратьев? – спросила она. – К сожалению, это неизбежно. Варварская цивилизация – помеха на пути приобщения к свету истинного разума. Она должна быть уничтожена, но варвары обычно защищают ее с фанатическим упорством. Поэтому они должны быть деактивированы.
Это уже не походило на заученный текст. Инопланетянка действительно неплохо владела русским языком.
– Вы что, все говорите по-русски? – спросила Мария Петровна.
Выплеснув эмоции, она почувствовала вдруг страшную усталость и опустошенность, и следующие фразы произносила безразличным тоном с нотками обреченности.
– Разведка должна знать язык врага.
– Значит, вы все-таки считаете нас врагами?
– Вы оказали сопротивление мирной высадке. Это значит, что ваш мир стоит на слишком низкой ступени: развития и с ним бессмысленно вести предварительные переговоры.
– Разве вы пытались вести переговоры? – удивилась Богатырева.
– Мы никогда не, делаем ничего бессмысленного, – ответили ей. – Этим истинный разум отличается от варварского.
Логика эта показалась Марии Петровне в высшей степени странной. Как можно определить, что переговоры бессмысленны, если даже не попытаться их начать?
Или может быть, эти пришельцы считают цивилизованными только те расы, которые заранее готовы сдаться без боя?
В таком случае они выбрали не тот мир, который им нужен. Даже после того как Мария Петровна Богатырева дважды убедилась в подавляющем превосходстве инопланетных технологий, позволяющих пришельцам во множестве «деактивировать» безоружных и вооруженных людей, она не сомневалась, что земляне будут сопротивляться до тех пор, пока у них останутся хоть какие-то силы.
Даже осознав всю бессмысленность и бесперспективность борьбы, они все равно не прекратят сопротивления. Об этом говорит вся история войн с глубокой древности и до наших дней, и нет никаких оснований сомневаться, что все будет точно так же и на этот раз.
И сама Мария Петровна под прицелом двух стволов думала сейчас только о том, как собраться с силами и вырваться. Обмануть врага, убежать, пробиться к своим и…
И что дальше?
А дальше у нее два дела. Первое – спасти дочерей. Пусть даже в бессознательном состоянии – но вывезти их из города и укрыть где-нибудь подальше, в лесах, у отца на пасеке, там, куда эти монстры доберутся еще нескоро.
А второе – передать коллегам из МЧС и из экспертной группы все то, что она только что узнала.
Это лишь кажется, что монстры не сказали ей почти ничего. На самом деле они сказали очень даже много.
«Мы несем свет истинного разума», – сказали они, и это было плохо.
Так говорят фанатики.
С завоевателями, которых интересует военная добыча, природные богатства, новые территории, передел сфер влияния или устранение конкурентов, иногда можно договориться.
А с фанатиками договориться невозможно.
Чтобы восторжествовал свет истины, варварская цивилизация должна быть разрушена. Не больше и не меньше.
Мария Петровна еще не придумала, как вырваться из плена, а уже мучилась дилеммой – что важнее: спасение дочерей или спасение цивилизации.
Меньше часа назад она отправила младшую дочь в госпиталь, а сама осталась здесь, в Пулкове, потому что клятва Гиппократа важнее семейных уз, и кроме ее дочери есть еще тысячи пациентов, которые нуждаются в помощи.
Она успокаивала себя тем, что Алену увезли в безопасное место, где толстые стены госпиталя надежно укроют ее от инопланетного оружия.
Но теперь пришельцы начали высадку, и в городе не осталось безопасных мест.
Хорошо, что можно совместить обе спасательные операции и по пути в клинику Первого Медицинского позвонить по сотовому коллегам и передать им все важные сведения.
Вот только по здравом размышлении Марии Петровне казалось все более сомнительным, что все эти действия помогут ей спасти дочерей – не говоря уже о цивилизации.
Но она просто обязана попытаться.
Земляне на то и варвары, чтобы совершать бессмысленные поступки.
– А из чего следует, что это инопланетная шпионка? – поинтересовался у лейтенанта Терентьева человек в штатском, специально вызванный по такому случаю из соседнего управления.
Василиса Богатырева, о которой шла речь, действительно абсолютно ничем не походила на инопланетянку. Скорее она напоминала юную беспризорницу, серьезно пострадавшую в бессмысленной и беспощадной драке со своими собратьями.
– Из розыскной ориентировки, – растерянно ответил Терентьев на вопрос чекиста и густо покраснел.
У него вообще были проблемы с ответами на вопросы. Милицейскому начальству он доложил об инциденте на «Пионерской» все как было – там орудовали ребята не из его отделения и выгораживать было некого.
Но повторять тот же самый доклад перед чекистами ему было неудобно. Конечно, пацаны перегнули палку, но это все-таки свои ребята и стучать на них чекистам нехорошо.
По этой причине Терентьев с самого начала путался в ответах на вопрос, почему у девушки повреждено лицо и что означают кровоподтеки и рваная одежда.
А сотрудникам управления ФСБ обязательно надо было знать правду. Одно дело, если это шпионская маскировка, и совсем другое, если ее прессовали в милиции.
Сама Василиса отвечать на вопросы не могла в принципе. По прибытии на Литейный ее на всякий случай напоили коньяком – дабы в случае чего заявить, что травмы были получены ею в нетрезвом состоянии.
Высоким милицейским чинам не особо хотелось оправдываться за инцидент перед ФСБ и прокуратурой. А не сообщить соседям тоже было нельзя. Вдруг это и в самом деле инопланетная шпионка.
