– А как догнал?
– До Уфы поездом, там "Мурка" служебная. Твой броненосец не так то сложно было догнать… видишь, даже чуть-чуть опередил.
* * *
Последовавшие после первой серии "проверочных мероприятий" посиделки затянулись далеко за полночь. Гулянка проходила в помещении одного из культурных центров. В алмазодобывающей промышленности и в самом деле был полный порядок - региональную администрацию и "Алросу" возглавляли все те же отставники или переведенные по ЗОРГу конторщики. А те если и умели прятать концы, то тут уж точно было трудно подобраться. Сергей, не щадя каблуков, отплясывал со стройной, кареглазой дочкой местного директора краеведческого музея. Сбитень уже пару раз намекал о женитьбе, на что собравшиеся отвечали громким хохотом - местным ухарям был знаком гордый норов Елены.
Внезапно она схватила Сергея за руки (потянуло на романтику).
– Ты говоришь, что интересуешься древней историей! - Она нагло смотрела ему в глаза, на ее веселом румяном с небольшим восточным оттенком лице читалась скрытая страсть. - Так поехали, возьмем отцовский внедорожник.
Сергей хотел было возразить, что и его УАЗ без проблем пройдет по тундре, но не смел перечить хозяйке.
На свежем воздухе он почти протрезвел и тут только обратил внимание на огромные зеленые серьги Елены. Они ему что-то напомнили… Стоп!
– Ну, мы приехали! - она заложила лихой вираж на снегоходе и остановилась возле каменного утеса. - Выходи!
– Куда? - непонимающе переспросил особист.
– Здесь! Отец говорит, что здесь раньше наши шаманы проводили свои обряды, опьяняя себя настоем из мухоморов. Говорят, что они могли видеть картины далекого прошлого или будущего. Посмотри, какая здесь древняя первозданная красота!
И в самом деле, легкий буран стих совсем, что было совсем редко для этих северных мест. Сергей забрался на первый каменный уступ, оглянулся. Скалы, лед и снег, темное небо с искорками звезд - все это было ему смутно знакомым. На миг он растерялся и застыл.
– Идем же! - легкая фигурка Елены быстро прибиралась между камней, зовя за собой.
Сергей поддался этому искушению и, не помня себя, взлетел наверх. Он миновал последний уступ и странный ледяной порыв ветра, похожий на человеческий крик, резанул по ушам.
– Смотри… именно здесь. - Она вошла в небольшой проем и отодвинула тяжелый и толстый навес из оленьих шкур.
Сергей прошел вперед, несмотря на ледяное странное чувство, поселившееся в душе. Вначале в темноте от стал различать смутные силуэты… нет, не древних божеств и прочих истуканов… это был.
Сильный удар был нанесен по темени - и он потерял сознание.
Казалось, прошли века, прежде чем черная круговерть и муть уступили место яркому серебристому свету.
– Ну все, - успел подумать Сергей, - вот он, пресловутый черный тоннель!
Однако боль не проходила. Она связывала тело с душой, готовой устремиться в безбрежные выси.
Он увидел среди мелькающих серебряных звезд два силуэта. Один - одетый в кожаные доспехи воин с массивным мечом и накидкой на меху, высокий, широкоплечий на вид лет пятидесяти пяти. С бородой и посеребренными усами. Весь его вид говор о суровом воителе, и только глаза выдавали в нем человека не заносчивого, спокойного и уверенного в себе, способного на другие чувства, кроме как связанных с войной.
Второй - такого же роста, но более худощавый с лицом, изборожденным более ранними морщинами, чем это соответствовало его возрасту, с живыми бегающими глазами, насмешливыми и сверкающими беззлобной и веселой хитростью.
Высокий воин заговорил насыщенным, низким голосом. Его слова были непонятны, но под их воздействием появлялись различные образы.
Сергей видел происходящее одновременно глазами этого человека и как бы сверху. Вначале расплывчатые образы обретали четкость и складывались в общую картину.
Слова неизвестного языка казались удивительно знакомыми - по крайней мере, сами звуки, многие корни соответствовали грамматике санскрита и, соответственно, общего древнего праязыка всех индоевропейцев. Многое и не нуждалось в переводе - так красочны были видения.
Сергей рассматривал картины сражений, непонятные, но смутно знакомые обряды. Внезапно картина затуманилось. Очевидно, у визитеров кончалось отпущенное им время.
– Тебе поможет "таранный камень". - Неожиданно на русском закончил свою речь спутник война. Это были единственные слова, которые Сергей разобрал, но никак не мог понять их смысла.
Он проснулся от сильного пинка в бок!
– Ну, как тебе наши арбузы? А мы тут шпионов не любим… - Сбитень, положив руку на плечо Елене, нагло смотрел в лицо лежавшего на полу Сергея.
– Мы все подтвердим, что наш "следак" после ссоры с Еленой сел на свой гробовоз и был таков! - Директор музея в компании четырех молодцов таскали какие-то ящики. Один из них переспросил:
– Мы его тут кончать будем, али с собой заберем?
– Да все-равно, место засвечено, надо уходить… не охота руки марать о его грязную конторскую шкуру. - Ответил другой. - Долбанем его - и оставим на морозце…
Перспектива медленно замерзнуть запертым в пещере Сергея не прельщала… Он потянулся и с удивлением обнаружил, что весь перетянут сыромятными ремнями.
– А-а-а, зашевелился…гад. - Третий стукнул его по животу, но Сергей извернулся и принял удар на плечо. - Живучий! Мы на тачке с твоими номерами да его ксивой (он махнул рукой в сторону Сбитня) до китайской границы протопаем, благо и у тех "труба" есть.
– Молчи! - прервал его искусствовед.
– Да чего бояться, падали этой, металлюги недобитой. Мы же всех "стукачей" с него сняли.
Сильный удар вновь ознаменовал переход к тьме.
* * *
Возвращение к реальности было жестоким. Сильно болела и кружилась голова. На затылке пульсировала ощутимая шишка. Он очнулся от небытия в той же самой пиратской студии. Неизвестно, сколько прошло времени, однако вход был завален. На руках и ногах были следы ремней, но сами они, разрезанные лежали в стороне. Сергей не помнил, то ли он сам их порвал в безумном приступе, что было довольно странно, то ли…
Пещера, в центре которой была расположены остатки древнего пьедестала, по форме напоминающего чашу, обладала какими-то уникальными акустическими свойствами. Звук человеческого голоса не отдалялся от источника, многократно отражаясь от стен, по всей видимости, совсем не выходя за пределы пещеры. Но в то же время он был очень объемным и насыщенным. Вполне очевидно, что контрабандисты использовали ее для тайной записи и тиражирования запрещенной музыкальной продукции, причем делали это "в живую" - остатки старого оборудования, в том числе усилители, динамики, брошенные за ветхостью, как и обложки от компакт-дисков - были явными свидетельствами преступлений.
