Гюнтер покачал головой. Он чувствовал себя покойником.
- Думаю, не стану, Бет. У меня просто не хватит храбрости.
- Мы дадим тебе храбрость.
- Нет, я не…
Он почувствовал, как к горлу снова подкатывает черная тошнота. Она ходила кругами и возвращалась всякий раз, когда он уже начинал думать, что наконец справился с ней насовсем.
- Я не хочу, чтобы память об убийстве Екатерины смыло теплым потоком самодовольства. Меня тошнит от этой мысли.
- Мы тоже не этого хотим. - Познер ввел в кабинет делегацию из семи человек. Кришна с Чанг поднялись, чтобы встретить их лицом к лицу. Вся группа распалась пополам, и в обеих половинах заметно было смятение. - Хватит с нас этого. Пора нам всем научиться брать на себя ответственность за последствия… - Все они говорили хором. Гамильтон поморщилась:
- …ответственность за… Голоса стали громче.
- Здесь невозможно разговаривать, - сказала она. - Отведи меня на поверхность.
Они ехали в герметичной кабине на запад, по дороге к Заливу Зноя. Солнце почти касалось изорванной стены кратера Зоммеринга перед ними. Тени ползли по склонам гор и гребням цирков, протягиваясь к ярко освещенному Центральному заливу. Гюнтеру все это казалось прекрасным до боли. Вопреки его желанию, эти резкие линии оказались созвучными болезненному одиночеству, поселившемуся у него в груди, и, как ни странно, утешали его.
Гамильтон дотянулась до его ПК, и в голове у него зазвучало «Putting On the Ritz».
- Что если Екатерина была права? - громко спросил он. - Что если мы отдаем все, что делает нас людьми? Мне не слишком по вкусу перспектива превратиться в какого-нибудь бесчувственного высоколобого супермена.
Гамильтон покачала головой:
- Я спрашивала об этом Кришну, и он сказал: нет. Он сказал, это как… Ты когда-нибудь страдал близорукостью?
- Конечно, в детстве.
- Тогда ты поймешь. Он сказал, это как ты в первый раз выходишь из кабинета врача после лазерной операции. Все становится ясным, четким и ярким. Пятно, которое ты называл «деревом», превращается в тысячи отдельных и разных листочков. Мир полон не замеченных тобой подробностей. На горизонте появляются вещи, которых ты раньше не видел. Вроде того.
- О… - Он смотрел прямо перед собой. Диск солнца почти коснулся Зоммеринга. - Нет смысла ехать дальше.
Он остановил машину.
Бет Гамильтон, кажется, чувствовала себя неловко. Она прочистила горло и вдруг порывисто произнесла:
- Слушай, Гюнтер. Я не просто так тебя сюда вытащила. Я хотела предложить объединить наши ресурсы.
- Что?
- Пожениться.
Только секунду спустя Гюнтер сумел выговорить:
- Э… я… я не…
- Я серьезно, Гюнтер. Я знаю, что всегда на тебя наседала, но это только потому, что ты на многое способен и совсем не используешь свои способности. Ну, это можно изменить. Позволь мне участвовать в твоей переписке, а я допущу тебя к своей.
Он помотал головой:
- По мне, это просто дико.
- Это уже не оправдание. Екатерина была права - мы стоим перед чем-то очень опасным, - самым опасным, с чем сталкивалось человечество. Но оно уже началось. Земля следит за нами с ужасом и восхищением. Скоро, очень скоро они возьмут дело в свои руки. Через пять лет у нас все отберут.
У тебя хорошая голова, Гюнтер, и скоро она станет еще лучше. Я думаю, мы сходимся в том, какой мир мы желали бы создать. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной.
- Я не знаю, что сказать.
- Ты хочешь настоящей любви? Ты ее получишь. Мы можем сделать для себя секс каким угодно чудесным или отвратительным, если хочешь. Ты хочешь, чтобы я была тише или громче, нежнее или более уверенной? Давай поторгуемся. Посмотрим, может быть, и договоримся.
Он молчал.
Гамильтон откинулась на спинку сиденья. Подождав, она
сказала:
- Знаешь, я никогда еще не видела лунного заката. Я редко бывала на поверхности.
- Это придется изменить, - сказал Гюнтер.
Она пристально заглянула ему в лицо. И улыбнулась. Поерзала, придвигаясь ближе к нему. Он неловко закинул
руку ей на плечо. Кажется, она этого ожидала. Он кашлянул в ладонь, потом показал пальцем: - Вот, уходит.
Лунный закат очень прост. Стена кратера касается нижней части солнечного диска. Тень выскакивает на склон и мчится по нему вниз. Скоро солнце скрывается до половины. Оно исчезает плавно и непрерывно. Последний ослепительно серебряный луч горит над скалой, потом исчезает и он. Мгновение спустя ветровое стекло приспосабливается к изменению, и появляются звезды, а Вселенная заполняется тьмой.
Воздух в кабине остыл. Панели пощелкивали и хлопали от резкого перепада температуры.
Гамильтон ткнулась носом ему в шею. На ощупь ее кожа была чуточку липкой и издавала слабый, но ощутимый запах. Она прошлась языком по линии его подбородка и добралась до уха. Ее руки возились с застежками его скафандра.
Гюнтер не чувствовал ни малейшего возбуждения, только легкую неприязнь, граничащую с отвращением. Это было ужасно, оскверняло все, что осталось ему от Екатерины.
Но через это испытание ему придется пройти. Гамильтон права. Всю жизнь он прожил под властью подсознания, его чувствами наугад и беспорядочно правила химия мозга. Он был вынужден ехать туда, куда уносила его кошмарная скачка разума. А она несла его всегда к боли и смятению. Теперь поводья у него в руках, он может править туда, куда захочет.
Он еще не решил, что закажет себе в новую программу. Довольство жизнью, пожалуй. Секс и страсть - почти наверняка. Но не любовь. С этой романтической иллюзией покончено. Пора стать взрослым.
Он сжал плечо Бет. «Завтра, - подумал он, - это уже не будет казаться важным». Бет подставила ему свои губы. Ее губы приоткрылись. Он почувствовал запах ее дыхания.
[1] Пер. В. Полищук.
[2] Ретик (наст, имя - Георг Иоахим фон Лаухен) (1514-1574) - австрийский астролог, астроном и математик, ученик, соавтор и друг Н. Коперника.
[3] Реголит - лунный грунт, состоит из разнозернистого обломочно-пылевого материала. Сформирован в результате дробления, перемешивания и спекания лунных пород при падении метеоритов.
[4] Кататония - состояние психического расстройства с преобладанием нарушений двигательной деятельности, возникает в результате интоксикации, инфекций или органического поражения головного мозга.
[5] ПС. 23 (22).
[6] Die Gemutlichkeit (нем.) - уют.
