Из калитки на противоположной стороне переулка уже выглядывала какая-то бабка в пестром платке, к траншее приближался мужчина с портфелем.
- Сюда, к речке.
Панаев, не оборачиваясь, пошел по горбатому тротуару, слыша за спиной шорох шагов, свернул в узкий проход между заборов, который, понижаясь, исчезал в зарослях пыльных лопухов и разлохмаченного кустарника. Вокруг лежали кучки печной золы, валялись разбитые ящики, дырявые сплющенные ведра, куски рыжих от ржавчины труб. Панаев смело нырнул в лопухи, развел руками колючие ветки кустов; прошел по трухлявому бревну, утопающему в частоколе осоки, и очутился на захламленном берегу, под раскидистой ивой, рядом с речушкой, скрытой за высокой стеной камышей. Биоты неторопливо приблизились, стали полукругом, поглядывая на циролльца, остановившегося за бревном метрах в четырех от них. За речушкой тянулись по склону холма огороды, а дальше вздымались многоэтажные корпуса заводских общежитий и худосочная верхушка телевышки.
- Ну вот, - сказал панаев, прислонившись спиной к стволу и отдирая колючки от рукавов свитера. - Давайте поговорим.
Четыре манекена застыли, повернув к нему невыразительные лица, и молча ждали продолжения.
- Я тут уже объяснял, - Панаев посмотрел на циролльца, скрестившего руки на груди, - и еще раз говорю: все ваши опасения - это ерунда.
Вы вот тут патрулирование устроили, наблюдаете за нами, следите - а зачем? Напрасная трата времени. Ни на кого мы нападать не собираемся и планета ваша нам не нужна. Нам своей хватит. А если вас так тревожат мои разблокированные способности - я готов хоть сейчас от них отказаться и жить как раньше. И вообще, чем следить исподтишка - давно бы перестали в шпионов играть явились бы честь по чести, хотя бы в ООН и мы бы с вами столковались. Сами ведь проблему себе выдумали и зациклились на ней. Повторяю, нам ваша Циролла не нужна, мне лично не нужна и другим не нужна, а все ваши опасения наверное от западной фантастики. Да, грыземся, но не вечно же будем грызться! Вы же анализируете, видите, что в мире происходит. У вас свой путь, у них был свой, - Панаев опять посмотрел на циролльца, - а у нас свой. Думаю, тесно нам не будет.
Панаев одернул свитер, обвел взглядом неподвижных биотов. Лица их оставались безучастными, словно и не слышали они его.
- У меня, собственно, все.
- Вы потенциальные носители зла, - ровным голосом сказал один из биотов. - Да. непосредственной угрозы пока нет, но мы обязаны заботиться о будущем. А лучшее будущее - это постоянное сохранение сложившегося порядка вещей.
- Ну что ты скажешь! - Панаев развел руками. - Ну что мне, бить тревогу, кричать на каждом перекрестке: "Люди, давайте жить дружно!"
- забастовку устроить до тех пор, пока все не помирятся? Не нужна нам ваша планета, понимаете? Не нужна! С нас своей хватает. Пути у нас разные, не пересекающиеся никогда и нигде, понимаете?
- Вы потенциальные носители зла, - упрямо повторил биот.
- Гос-споди! - Панаев с отчаянием закатил глаза, потом умоляюще
повернулся к циролльцу. - Ну как мне им объяснить?
Цироллец сделал неопределенный жест, лицо его было унылым.
- Контроль мы не снимем, - непреклонно продолжал биот. - Трогать вас мы пока не собираемся, но наблюдать просто обязаны. Во имя нашего спокойствия.
- А мы не в зоопарке, - свирепея, процедил Панаев. - Соглядатаев нам не надо. Катились бы вы, товарищи, подобру-поздорову...
- Вот видите, вы уже начинаете угрожать, - невозмутимо заметил биот.
- Да я же с вами по-хорошему! - взорвался Панаев. - Просто унизительно это - подглядывать, вы же нас унижаете. Вы знаете, что такое унижение?
- До тех пор, пока вы представляете потенциальную...
- Тьфу! - Панаев плюнул от бессилия. - На колу мочало. Так ведь можно до бесконечности, от зари до...
- Выслушайте наши предложения, - остановил его тот же биот. Создатель блокирует ваши способности, - биот кивнул на угрюмого циролльца, - блокирует все впечатления, связанные с нами, с ним, с Цироллой, и мы оставляем вас в покое. Мы позволяем создателям вернуться на Цироллу, но уничтожив оружие, и поселиться в любом городе или опять уйти в Сады Наслаждений. Мы готовы терпеть присутствие создателей, не вмешиваться в их жизнь и при необходимости помогать. Такие условия устраивают создателя?
Биоты обернулись к циролльцу. Тот старательно выковырнул из земли камешек носком ботинка, поднял, внимательно осмотрел и бросил в камыши. Медленно вытер ладонь.
- Мне все равно. Только вернемся мы самостоятельно и с оружием, и будем жить так, как сами захотим. Хотя... чего мы хотим? А насчет блокировки... Что ж...
- Ну уж дудки! - Панаев рубанул рукой воздух. - Позвольте и мне жить так, как я хочу. Я же не подопытное животное! Да, лишайте меня способностей, жил без них, проживу и дальше, но память не трогайте, я хочу помнить все. И о них, и о вас. Не знаю, что мне дальше делать, но память оставьте. Убеждать бесполезно, мы же потенциальные носители зла...
- Мы вынуждены думать о будущем, - вставил биот.
- Да, да, думать о будущем, понимаю. Для вас мы опасные звери, нас лучше в клетку запереть. Не знаю, красноречия мне не хватает, не слышите вы меня. Мы вам зубами дракона кажемся - и все дела! Зря волнуетесь, только ведь никак вам это не втолкуешь, упираетесь. Давайте заканчивать - и разойдемся. Время покажет, кто из нас прав, а кто нет. И надеюсь, вы не будете добиваться того, чтобы я сломал себе шею? Как с этим люком.
- Надейтесь, - ответил биот. - Итак, создатели возвращаются, вы лишаетесь своих способностей и мы вас больше не трогаем. Создателей тоже не трогаем. Наблюдения, разумеется, будем продолжать.
- Да продолжайте! - Панаев устало махнул рукой. - Только уж поверьте на слово: не агрессоры мы, не кровожадные звери и с проблемами своими справимся, вот увидите. Живите себе спокойно. А мы не только друг друга не перебьем и планету вконец не загадим, но еще и начало новой жизни дадим. Как создатели ваши... и наши. И тесно нам не будет, не беспокойтесь.
- Хорошо, - сказал биот. - Будущее покажет.
Цироллец поставил ногу на бревно, уперся руками в колени.
- Хорошо, когда есть будущее...
Его лицо словно бы осунулось за эти минуты, серый длиннополый плащ тусклым пятном застыл на фоне серо-зеленых кустов.
- Лучшее будущее - это навсегда остановившееся настоящее, - отчеканил биот.
Панаев с сожалением глядел на них, на одинокую серую фигуру с усталыми безжизненным лицом, на четверку одинаковых манекенов с ничего не выражающими глазами, и вновь чувствовал, как поднимается, идет из глубин его существа теплая пьянящая волна, и кружится голова, и растворяется захламленный берег невзрачной речушки, странным светом наливается, полнится нежное осеннее небо и что-то проступает, бледными тенями колышется в беспредельности, сладостно-горько сжимая сердце, то ли предупреждая, то ли обещая, что-то зовет и надвигается, и зов этот, и это движение кажется грозным... или ласковым?.. Не понять...
