— Они сами полезли. Я просто не стал мешать.
— Ты заслужил отдельную благодарность, Клайд. Считай, что прибавка у тебя в кармане.
— Благодарю вас, сэр!
— А теперь не мешайте мне. Я не хочу что-нибудь пропустить.
Бахам-младший еще некоторое время сидел в кустах. Он просто не знал, что ему делать. Выйти на дорогу было страшно. Возможно, что Клайд только этого и ждет. Он мог сделать вид, что уехал, а потом тихонько вернулся. Но сидеть в кустах тоже было все страшнее. Постоянно здесь что-то шуршало, шевелилось и попискивало. Подойти к вездеходу, который мог стать спасением, он тоже был не в состоянии. Словно часовой машину охранял полусожженный труп гувернантки. Переступить через него мальчик просто не мог.
Откуда-то издалека до его слуха донесся звук стремительно летящего бота. Для того чтобы разглядеть его, из кустов все же пришлось выйти. Планетарный бот пролетел чуть в стороне, но параллельно дороге и очень скоро скрылся из глаз.
Бахам стоял на дороге и с удивлением осматривался вокруг. Засады, в существовании которой он не сомневался, не оказалось. Озираясь, он отошел еще на несколько шагов от спасительного укрытия, готовый в любую секунду юркнуть под сень спасительных ветвей. Но все было тихо. Не затрещали ветки под колесами вездехода, не раздался окрик, и мальчик-понял, что его просто забыли. Его бросили на дороге, как ненужную жестянку из-под пива.
Окруженный заботой и вниманием всю свою жизнь Бахам не мог понять происшедшего. Он впервые столкнулся с равнодушием. Он только сейчас понял, что его попутчики думают только о себе и не замечают окружающих, пока те не мешают им. Осознав это, он снова чуть было не заплакал, но это был уже другой ребенок. Точнее, он уже не был тем ребенком, который, захлебываясь рыданиями, вбегал под сень кустов. На дорогу вышел почти взрослый человек, не имеющий, быть может, жизненного опыта и мудрости, но уже не считающий, что весь мир создан только для него. Он понял: чтобы получить желаемое, надо пройти по головам, потому что в противном случае пройдут по тебе. Он был готов к непримиримой войне и с презрением отринул детскую сентиментальность, как цыпленок отпихивает ставшую ненужной скорлупу.
Стараясь не смотреть на обезображенный труп, Бахам прошел вдоль борта вездехода и заглянул в кабину. Здесь почти ничего не изменилось. Кровь подсохла и собралась в бурые сгустки. Из-за спинки переднего сиденья у самого пола высовывались белые пальцы Стейтса. Юноша некоторое время смотрел на них, словно ожидая, что они шевельнутся и все происшедшее вдруг окажется дурным сном, пусть жестоким, но все же розыгрышем. Но мысли его текли теперь немного иначе. Теперь он подумал, что следовало бы избавиться от трупа. Но прикоснуться к тому, что совсем недавно было человеком, он так и не смог. Поэтому Бахам вытащил из багажника палатку и прикрыл тело ее маскировочной тканью. Палатка была просторная, и поэтому большая ее часть осталась в багажнике.
Теперь следовало освободить машину из каменного капкана. Бахам умел водить автомобиль. Отец преподавал ему эту науку, едва только он начал осознавать окружающий мир. Сначала он гонял по комнатам отцовской виллы на крохотном электромобильчике, потом пересел на карт, сконструированный под руководством инженера. А когда он подрос так, чтобы самому доставать до педалей грави-кара, у него появилась собственная «Глория» сверхмалого класса. Поэтому Бахам считал себя довольно опытным водителем.
Он уже совсем собрался сесть за руль, но увидел потеки крови на сиденье и решил хоть чем-нибудь прикрыть их. В багажнике ничего подходящего не оказалось.
Вдруг до него донесся звук, .характерный для крупной самодвижущейся техники. Двигатель, работающий на ядерном горючем, почти не создает шума. Это было одним из лучших достижений человечества. Но другие движущиеся части, что с ними только ни делали, продолжали издавать всевозможные скрипы, писки и лязг. Неровная лесная дорога только усугубляла эту какофонию. А гладкие скалы, нависающие над дорогой, усиливали звук.
Бахам подумал было, что это возвращается кто-то из путешественников, вдруг вспомнивший о пропавшем экипаже. Но звуки доносились с противоположной стороны. Первым порывом было выскочить на дорогу и звать на помощь, но благоприобретенный опыт подсказывал не торопить события. Сквозь запыленное заднее стекло было очень плохо видно, но Бахам все же сумел разглядеть, что приближающаяся машина совершенно не походит на вездеходы путешественников.
Это был большой грузовик, оснащенный всевозможными устройствами непонятного назначения. Впрочем, спустя некоторое время стало ясно, что это уличный уборщик.
Машина подъехала ближе и, зашипев пневмоприводами, стала. Из кабины вылезли два человека в засаленных комбинезонах и направились к вездеходу. Бахам нырнул в багажник и затаился под пологом палатки.
— Вот черт! — сказал один из подошедших. — Опять трупак!
— А что ты хотел? — отозвался другой. — Босс пока всех не перебьет, не успокоится.
— На кой ему это нужно?
— Это он так развлекается.
— С его деньгами можно было бы найти и получше развлечения.
— Он уже всего попробовал, теперь подай ему крови!
— Вот сволочь!
— Потише, потише, в этих машинах кругом микрофоны и камеры. Услышат, и будет тебе могила в мусорном баке, как этим.
— Ладно, давай отнесем его.
— Может, ты без меня справишься? Здесь и взяться-то не за что. Того и гляди руки оторвутся. А я машину выну отсюда. А то бот ее, пожалуй, не возьмет.
— Ага! Тебе всегда что почище! Давай берись!
— Он же легкий, его спалили наполовину!
— Вот ты и неси, а я машину отгоню.
— Ладно, черт с тобой! Давай вместе.
Было слышно, как тело мадам Лаевой без всякого уважения, как мешок с мусором, проволокли по каменной осыпи. Некоторое время было тихо. Потом заработали механизмы мусорщика. Потом снова приблизились шаги.
— Эй! Тут еще один!
Бахам сжался в комок, стараясь стать как можно меньше.
— Чего там у тебя? — подошел второй.
— Тут еще один на заднем сиденье.
— Тьфу ты, черт! Сколько же их здесь?
— Давай берись. — Задняя дверь вездехода распахнулась. Второе тело выпало наружу.
— Ну что? Машину сразу выгоним?
— Ага, чтобы не возвращаться еще раз, только давай этого чуть в сторонку. А то наедешь.
— Надо бы еще угольки забросать. Было слышно, как один из них ногой шевелил камни. — Так сойдет! Здесь никто не обратит вни-мания.
— В багажник заглянем? Может, есть чего?
— Погоди, сюда не подойти, давай выгони, а там посмотрим.
Вездеход качнулся под весом человека. Включился двигатель.
