Павел в те годы не скрывался ни от обывателей, ни от мастеров астрала. Просто не было в том необходимости. К себе, правда, никогда никого не приглашал и своих адресов не называл. В том числе и Густаву.
Он ждал Павла на перекрестке, у книжного магазина. Такой же подвижный, сухопарый, в черном отутюженном сюртуке и таком же черном котелке. То, что эта встреча не случайна, было для Недрагова совершенно очевидным.
— Господин Павел! Помните мою скромную особу? Два года назад, в Варшаве… Давайте пройдемся, хочу немного рассказать о своих успехах. Если хотите, похвастать. Знаете, — продолжал он, фамильярно подхватывая Павла под руку, — как-то неожиданно для себя я углубился в чернокнижие. Фауст, Нигидий Фигул и так далее. Да что я Вам объясняю? И вот как раз сегодня ночью по заказу одного богатого клиента я буду вызывать дух Асиебеля по классическому ритуалу.
— Подобной ерундой последний раз я занимался в подростковом возрасте, — равнодушно ответил Недрагов.
Густав не смутился. Энергия фонтаном била из него.
— Послушайте, Павел, Вы наверняка имели дело с шарлатанами. Я же понимаю, насколько Вы владеете ментальной силой. Я предлагаю настоящее действие за пределами известных нам законов физики! Не подделку. Не стану Вас убеждать, что вызванное мною существо — действительно Асиебель, хоть я и вынужден так к нему обращаться. Пусть в этом будет убежден мой клиент. Ему страсть как хочется, чтобы Повелитель Морей доставил ему золото с затонувшей каравеллы "Пиноча". Он получит желаемое. На Ваших глазах. Заманчиво?
На варшавской вечеринке — Павел это запомнил — Густав хоть и вскользь, но весьма нелестно отозвался о чернокнижии. Что же заставило его измениться? К тому же казалось, что испанец побаивается предстоящей процедуры, хотя полностью уверен в успехе.
— Я там буду, само собой, мой клиент — я не стану называть его истинного имени, — еще Вы, Павел. Четвертым станет мой помощник, Андриен, пятым — герр Бушке. Бушке интересуют вопросы алхимии, на заклинании он присутствует для того, чтобы понять, достоин ли я доверия.
— А зачем там я, Густав, скажите на милость?
— Мне нужен спокойный человек, который не позволит присутствующим совершать глупости. Вы подходите идеально. Я Вам даже заплачу из денег заказчика. Немного, но Вы и без денег не пожалеете затраченного времени.
В полночь пятеро участников обряда собрались в большой пустующей квартире одного из больших домов в самом центре Вены. Герр Бушке, лысый низенький толстяк брезгливо сжимал губы, наблюдая за действиями Густава и Андриена. Густав никого из собравшихся друг другу не представил… Заказчик обряда, которого испанец фамильярно называл Людвигом, следил за приготовлениями с трепетом, беспрерывно облизывая тонкие губы.
Густав нарисовал на полу куском угля пентаграмму, а его помощник обвел вокруг нее круг. Пока все стояли внутри круга свободно, но выходить за его пределы испанец запретил. Андриен расставил вокруг круга большие кресты из пальмового дерева и принялся развешивать на них листы пергамента с написанными бледными чернилами заклинаниями. Густав раскладывал внутри круга из крестов нанизанные на нить листы бумаги, образуя внутренний круг. Эти листы тоже были исписаны заклинаниями. Наконец, он образовал внутри этого круга еще один, уже из исписанных свитков пергамента, настолько ветхих, что они рассыпались у него в руках.
Голос помощника прозвучал в полной тишине оглушительно:
— Господа, встаньте по углам пентограммы и не сходите с места, пока обряд не будет закончен. Соблюдайте молчание. Если станет страшно, можете выть, скулить, хрюкать, лаять; только не произносите никаких слов. Последствия могут быть ужасными. Господин Людвиг, вы помните, в какой момент и с какими словами обращаться к духу?
— Да.
Заказчик обряда ответил шепотом, как будто голос ему не повиновался. Павел оглядел пространство вокруг себя астральным зрением. Густав испускал потоки ментальной силы в сторону Людвига и герра Бушке. Пока ничего особенного, но их воля уже скована, а чувствительность возросла.
— Учитель, мы готовы, — Андриен зажег свечу в центре пентограммы, погасив стоящий на полу масляный светильник. Он выбросил светильник за пределы круга и встал на свой угол пентаграммы.
Стоящая в центре свеча, толстая, черная, кривобокая, издавала дурманящий запах. Густав вытащил из-за пазухи сюртука четырехугольную, красную шляпу, исписанную древними рунами и надел на голову. Затем развернул лист бумаги, на котором был изображен какой-то знак. Перегнувшись через три круга с заклинаниями, он положил лист вне круга. Пока все происходило в полном соответствии с текстом известной книги 1524 года.
Засунув правую руку за отворот сюртука жестом Наполеона, испанец принялся читать заклинания. Он читал по памяти, монотонно, используя то немецкий язык, то латынь. Павлу потребовалось известное усилие, чтобы не погрузиться в транс. Астральное зрение показывало, как Густав концентрировал ментальную силу, направляя ее поток вертикально вверх.
— Ассиах, Ассиах, Ассиах! Услышь меня, Астарот! Призываю тебя, Астарот, именем твоим заклинаю: приди, Астарот!
Дружный вздох пронесся по комнате. Астральное зрение показало: в комнате появилось новое существо. Обычное зрение подтверждало: знак на лежащем вне круга листе бумаги начал светиться. Густав продолжал заклинать, говоря все быстрее. В комнате заметно похолодало.
Мрак по углам сгустился. Над знаком повисло бесформенное темное пятно. Герр Бушке смотрел на него, как загипнотизированный. Андриен впал в полный транс, он даже потерял способность двигаться. Людвиг дрожал, часто дыша. Павел ощутил, что откуда-то в Густава вливается мощный поток энергии. Испанец стал выше ростом, его голос приобрел необычную звучность. Теперь он вызывал Асиебеля, Повелителя Морей.
Недрагов уже понял, что присутствует при чрезвычайном, даже для истинного оккультиста, событии. Густав действительно вызвал некоторое существо, сила которого была несоизмерима с его собственной. Даже в средневековых книгах говорилось, что добром такой контакт никогда не кончался. Павел счел нужным скрыть себя под покрывалом ментальной пустоты.
Асиебель явился, и Густав троекратно повелел ему служить. Павлу он виделся в облике почти голого старца в набедренной повязке, хотя обычное, земное зрение видело его в ином облике. Могучий голос проревел:
— Повинуюсь!
Густав сделал жест рукой в сторону Людвига и тот дрожащим, запинающимся голосом изложил свое требование. Заказчик требовал самой банальной вещи: груза золота с затонувшей каравеллы. Он указал ее координаты и точное количество перевозимого золота.
