Пройдя меж сгрудившихся вокруг колодца теней, он продолжал шагать вперед, оставив их за собой, покидая в глубинах времени. Они остались в своем мире, а Томас шагнул в свой — шагнул неторопливо, чтобы это не сочли бегством, и все же чуточку быстрее, чем прежде, — и оказался на дороге, делившей гребень Паркера пополам.
Сунув руку в карман пиджака, он ощутил под пальцами маслянисто-гладкую поверхность зобных камешков. Поскрипывание качалки хотя и стало гораздо тише, но звучало в мозгу по-прежнему, заставляя подлаживаться под свой ритм.
«Они назвали меня братом, — думал он. — Они назвали меня братом. Так оно и есть. Все твари, живущие на земле, братья и сестры, и, если мы пожелаем, каждый может носить при себе символ нашей веры».
А вслух обратился к динозавру, давным-давно умершему среди груды валунов:
— Брат, я рад нашей встрече, рад, что нашел тебя. И с радостью унесу с собой символ твоей веры.
Настал час слухов, и Фред, один из шести штатных компьютеров Сената, перевел выполнение текущих задач в автоматический режим и приготовился просмаковать самое приятное время дня. В любой группе компьютеров обязательно есть своя Кумушка, самопровозглашенная главная сплетница, которая выбирает из потока слухов, непрестанно циркулирующих среди электронно-вычислительного населения столицы, наиболее лакомые с точки зрения ее ближайших знакомых кусочки. Вашингтон всегда был городом молвы, но теперь это относилось к нему даже в большей степени. Ни один человек, сколь бы ни был он охоч до горячих новостей, не способен выведывать секреты с такой ловкостью и изяществом, как компьютер. Ведь кроме всего прочего машины имеют куда лучший доступ к секретным документам и могут распространять их содержание со скоростью и дотошностью, которая людям и не снилась.
Но к чести компьютеров надо сказать, что они следят за тем, чтобы циркулирующие среди них слухи не просачивались наружу. То есть сплетничают они только между собой. Ну или по крайней мере стараются. И, признаться, их усилия по большей части приносят плоды. Очень редко случается такое, чтобы компьютер поделился каким-нибудь пикантным слухом с людьми своего округа. Впрочем, благодарить за это следовало бы не столько сознательные усилия компьютеров, сколько их благоразумие и чувство собственного достоинства. Собирать и распространять злобные шепотки не свойственная машинам привычка.
Итак, Фред перевел выполнение текущих задач в автоматический режим и переключился на ленту последних новостей.
Честно говоря, он пребывал в автоматическом режиме либо просто бездельничал добрую половину рабочего времени, потому что не был особенно загружен — весьма распространенное явление среди компьютеров, приписанных к особо важным областям деятельности. Сенат считался зоной первостепенной важности, и за последние годы число компьютеров там удвоилось. Специалисты по вычислительной технике сделали все, чтобы исключить возможность компьютерных сбоев из-за перегрузки.
Это, конечно же, было связано с возросшей ролью Сената. В противостоянии исполнительной и законодательной власти последней, в частности Сенату, удалось заполучить в свое ведение контроль над полицейскими силами, что раньше являлось прерогативой Белого дома. Как следствие, возникла острейшая необходимость надзора за сенаторами. А единственным способом обеспечить ненавязчивый, но неусыпный надзор было приписать к членам Сената несколько компьютеров. Чтобы успешно справляться с этой работой, ни одна из машин не должна быть перегружена. Таким образом, с точки зрения внутреннего контроля пусть лучше компьютер бездельничает, чем будет завален работой.
Так что Фред мог не только сполна наслаждаться часом слухов, но и даже после того, как этот час истекал, в свое удовольствие собирать сплетни. Более того, у него оставалось достаточно свободного времени, чтобы предаваться грезам, снам наяву. И это нисколько не мешало Фреду педантично исполнять свои служебные обязанности. Сенаторов за ним числилось немного, так что он вполне мог тратить избыток своих возможностей на личные цели.
Но теперь был час слухов, и Фред приготовился сполна им насладиться. Кумушка занималась сбором сплетен с азартом заядлого коллекционера.
Итак, утверждала она, поскольку официальные заявления, притом многократные, гласят, что никаких подвижек в изобретении сверхсветового двигателя не имеется, значит, принцип найден, испытания прошли весьма успешно и уже сейчас на секретном космодроме идет строительство корабля, который помчит первую исследовательскую экспедицию к ближайшим звездам. Без сомнений, продолжала главная сплетница, бывший помощник президента Франк Маркинсон будет в самом скором времени изгнан из Вашингтона. О нем давно все забыли, так что скоро он исчезнет с горизонтов. Некий заслуживающий доверия источник, пожелавший остаться неизвестным, убежден, что в настоящий момент в городе присутствуют по меньшей мере три путешественника во времени, однако подробностей он не приводит. Это сообщение весьма встревожило многие правительственные структуры, а именно Государственный департамент, Министерство обороны и Казначейство, равно как и многих частных лиц. Математик из Массачусетского технологического считает (хотя не нашлось ни одного ученого, который бы согласился с ним), что обнаружил доказательства существования во вселенной — не обязательно в нашей Галактике — компьютера-телепата, который пытается выйти на связь с компьютерами Земли. Пока нет оснований полагать, что контакт состоялся. По сообщениям из надежных источников, сенатор Эндрю Мур не сдал первый квалификационный экзамен…
Стоп! Откуда взялось последнее сообщение? Какой негодяй проболтался? Как такое могло случиться? Фреда охватили растерянность и возмущение. Сенатор Мур числился за ним, и никто, кроме Фреда, еще не мог знать, что этот косноязычный ходячий анахронизм с треском провалился при первой попытке сдать квалификационный экзамен. Результаты проверки до сих пор были надежно скрыты в кристаллической решетке памяти Фреда. Он так и не передал их в объединенную базу данных Сената. При этом Фред ничуть не нарушил правил: выставлять результаты на обсуждение было его прерогативой.
Значит, решил он, кто-то шпионит за мной. Может быть, кто-то из коллег по Сенату осмелился нарушить кодекс чести и опустился до подглядывания. Злоупотребление доверием. На такое мог пойти только отъявленный мерзавец. Какого черта им понадобилось совать нос не в свое дело? И Кумушка тоже хороша — кто дал ей право запускать это сообщение в ленту новостей?
