на изображении появились точки сравнения и загорелась надпись: «Совпадение».
Рапатон сделал паузу, как будто изучая полученную информацию. Я знал, что медлительность была искусственной адаптацией для общения машины с человеком. Рапатону требовались сотые доли секунды для загрузки информации, ее анализа и принятия решения. Мне бы хотелось узнать, что наноиды думают о сотрудничестве с людьми, думающими и действующими значительно медленнее, чем они.
В воротах ближайшего ангара распахнулись ворота, группа из десяти новви направилась к доставленному нами грузу. Я не заметил среди них ни одного рапатона. Это было небезопасно. Подразделение без боевых наноидов, состоящее из одних людей, было практически беззащитным. Я на себе испытал, что такое организованные полчища машин.
То, что было создано эволюцией, нельзя улучшить, можно лишь подогнать под некие стандарты – существ, возомнивших себя богами. Я склонялся к версии искусственного интеллекта, возникшего там, где первоначально эволюционировали созданные наномашинные комплексы.
Я решил пойти прогуляться по «Ноноксу 815».
С ботинками промучился минут двадцать, не меньше. Ноги подпухли, трудно влезали в ботинки, еще труднее вылезали. Я хотел даже подрезать ботинки, но решил подождать. Ноги в норму придут, а обуви не вернуть. А я к ним привык, в моем возрасте от привычек уже сложно отказываться. Я чуть поерзал, устраиваясь поудобнее.
Я уже познакомился в общих чертах с планом «Нонокса 815», и он показался мне на редкость хаотичным. Все ноноксы были построены по единому проекту: одни дороги предназначались для машин, другие – для людей. Здесь этого не было. Невозможность предвидеть события повлияла и на правила движения.
Я заметил, что людей здесь очень мало. Основное население составляли новви.
Новви, био-копии человека, внешне похожи на настоящего человека. Не здесь ли кроется разгадка странной базы? Здесь нет никаких людей, есть искусственно созданные копии человека.
Наноиды, совершенствуя захваченные биологические носители, пошли путем новых, нестандартных технологических решений. Чтобы изменить человека, нужно затратить немало времени. Машине сложно проникнуть в биоинженерию.
Может быть для этого машины так старательно собирают оставшийся биоматериал в Робобото. Того, кто представляет угрозу для машин, они уничтожают. Процесс эволюции не может остановиться.
Человек – очень уязвимое биологическое существо. Существует бескончное количество способов остановить в нем процессы жизнедеятельности. А способы уничтожения наноидов не отличаются разнообразием. Необходимо повредить программную деятельность или опорно-двигательную систему машины. Проще выражаясь, нужно прострелить ему голову или позвоночник. Существовал еще третий способ. Он достигается или посредством огня, или тотальным нанесением ран всему механизму. При обширных разрывах тканей нано существовал большой шанс окончательной остановки работы машины. Но полной гарантии такой способ не давал.
Открыв одну из дверей, я коснулся расположенной на стене сенсорной панели. В глубинах подземных уровней здания заработал источник энергии, тускло осветились встроенные в потолок кристаллические блоки.
В комнате было занято всего несколько кресел, в большинстве людьми.
«Людьми или новви, может быть наноидами,» – подумал я. Нельзя уловить разницу, если не видишь их лба. Знак на лбу – клеймо изготовления. Сигнальная пометка, которая говорит: этот человек не человек, хотя он им и кажется.
Поскольку для выращивания новви используется генетический материал человека, отличить такое изделие от реального человека можно только по наличию маркировки. Но маркировку не увидишь, пока не проведешь вскрытие.
Я еле сдержался, чтобы не наорать на ночви. Я поймал себя на мысли, что впервые думал о новви, как о людях. Я развернулся и вышел из отсека, в который поселили новви.
«Люди не всегда были такими,» подумал я. В прошлом, человек стал бы спорить, доказывать.
Я поймал себя на том, что завидую новви. Я уже не злился, злость ушла. Если бы только наноиды оставили людей в покое, если бы они не вытесняли нас людей отовсюду. Но побеждает сильнейший и упорнейший.
Теперь наноиды выслеживали последних людей с единственной целью: перекодировать генную программу уцелевших. Но в этом уже не было смысла. Жалкие поселения людей ничем им не угрожали и не будут способны угрожать в течение ближайших тысячелетий. Но так руководит эволюция.
То, что не убивает сразу, изматывает нервы, уничтожает время жизни – а потом все же убивает, медленно, мучительно и неотвратимо. Так получилось с цивилизацией человека.
Это были лишние мысли. Так называемый внутренний диалог с самим собой, который ничто не в силах остановить в человеке.
Сообщество людей – всего лишь толпа слабых существ, думающих, что их сила в их количестве. Людям еще не известно, что каждая частная, тактическая победа над наноидами – лишь еще один шаг к стратегическому поражению.
Выживают только те люди, которые вживили себе наноимпланты в разные части тела, а главное – в мозг.
Первое правило выживания: не верь никому.
Второе: quid pro quo. Ты мне – я тебе.
Я увидел Керкана. Я знал, что он будет здесь. Кто-то должен был обеспечить мое прохождение через внешний контроль.
Модель новви Керкан с запрограммированными имплантами своими действиями обеспечивал мне поддержку в разных ноноксах. Он находился в необходимых для осуществления моей программы ноноксах и осуществлял мое прикрытие.
– Как ты? – спросил Керкан.
– Нормально.
– Хорошо.
Мы стояли, засунув руки в карманы, не глядя друг на друга.
– Значит, все позади? – спросил я.
– Опять приняли меня за человека, – в голосе послышалась усмешка.
– А кто ты?
– Новви Керкан остался в «Ноноксе 357». Единственный новви, который подошел мне по показателям. С чего мне тебе помогать? Откуда я знаю, что ты не работаешь на наноидов? Кусок твоих воспоминаний в моей голове? Маловато, и похоже на провокацию.
Опять этот новви что-то подгрузил в свой имплант контроля. Он постоянно стремился выйти из-под моего контроля. Но это единственная причина, по которой он был создан. В новом мире человеку сложно уцелеть в одиночку.
– Подожди, – я поднял указательный палец. – Ты опять изменил настройки в импланте твоего ментального контроля?
– Нет, – он замотал головой. – Нет, обойти контроль не удается. Слишком сложные настройки.
– Понял, – я шумно вздохнул. – Уж поверь, я существ с ошибками в коде импланта повидал достаточно. Наноиды, когда носитель захватывают, структуру опорно – двигательного аппарата никогда не меняют. Что же произошло в «Нонксе 357»?
– Слабая система защиты. Или нас выследили наноиды. Или это дело рук шпиона, новой модификации новви.
Я пожал плечами. С помощью новви наноиды узнавали места расположения людей и после уничтожали или изолировали их. Обличие новви – единственно возможный способ войти в доверие к людям.
– Я пытаюсь размышлять логически. Наноиды рвутся вперед, невзирая на потери. «Нонокс 357» они разрушили, так почему бы им не остановиться на достигнутом?
– Считаешь, перед ними стоит конкретная задача?
– Да, и она пока не достигнута.
– Поговорим об имплантациях, о загружаемом в человеческие мозги софте. Что ты знаешь об этом? Меня интересуют последние наработки.
Керкан положил локти на колени, сцепил пальцы в замок.
– Психотронные импланты наделены встроенными ограничителями, чтобы выглядеть более человечными. Людей нервирует, что машина отвечает немедленно,
