Я моргнул. В голове моей снова мелькнула какая-то очень важная мысль. Я не знал какая, но знал, что она важна. Я снова прокрутил в голове свои последние рассуждения, уже помедленней. Потом сел еще ровнее и вдруг ухватился за нее. (Не знаю, оттого ли, что сидел столь ровно, – но все равно мысленно послал привет миссис Паркер.)
Все верно: любой, кто хоть сколько-нибудь шарит в компьютерах, может следить за мной по следу, который оставляет моя кредитка. Но я кое-что упустил.
Свою кредитку я не использовал. Это Брайан использовал свою.
Как он ее назвал? «Анонимная» кредитка. Тогда я даже не задумался о том, что это в действительности значит, поэтому теперь решил наверстать упущенное. У Брайана определенно нет никакой кредитной истории; у него нет не то что постоянного адреса проживания, но и постоянной личности. А это означает, что кредитка была либо фальшивая, либо краденая. Подозревать банк дело глупое: пускай его сотрудники и не одобрили бы такие махинации, они не пошли бы на убийство. Может, тогда виноват кто-то, у кого Брайан украл эту кредитку? Больше похоже на правду, но почему их двое?
Я углублялся в размышления. У Брайана и наличных куры не клюют, ведь он нанял Кронауэра. Откуда же взялось столько денег? Может, они как-то связаны с трупами у меня в комнате?
Я встал и опять поглядел на своих гостей: сначала на того, что занял кровать, затем на беднягу в шкафу. Потом навис над первым мертвецом. Всех, кто работает в силовых структурах, учат составлять психологические портреты преступников, в том числе, никому не в обиду, по расовой принадлежности. Я старался не делать поспешных выводов, но мертвецы походили на выходцев из Мексики или Центральной Америки, а раз они были жестоко убиты, причем прямо тут, в Майами, и в этой истории, сдается, замешаны немалые деньги, возможно – возможно (пускай это и самую малость имеет отношение к их расовой принадлежности), – что дело связано с наркотиками. Ничуть не сомневаюсь, что Брайан без зазрения совести участвует в наркосделках. У него, справедливости ради, вообще нет совести. Он, как и я, бессердечен, бездушен, пуст, лишен каких-либо человеческих чувств – да к тому же не обременен никакими искусственно навязанными правилами. Покупать и продавать наркотики для него – вполне прекрасная возможность озолотиться и даже самовыразиться, учитывая, какая на этом рынке конкуренция. Вполне вероятно, что Брайан действительно ввязался в подобную историю и хорошенько вывел кого-то из себя. Это, конечно, не объясняло, кто мои новые друзья, зато подсказывало мотив и давало разгон для старта.
Я достал телефон и позвонил. После трех гудков Брайан ответил.
– Братец, – протянул он с фальшивым дружелюбием. – Как ваша жизнь?
– Неплохо, – ответил я. – Лучше, чем у моих незваных гостей.
– Гостей? По-твоему, разумно приглашать гостей в нынешних обстоятельствах?
– Весьма неразумно, – согласился я. – Особенно учитывая, что они наотрез мертвы. – Несколько долгих секунд Брайан молчал, и я прибавил: – Стоит ли пояснять, что я понятия не имею, кто они такие, и вовсе тут ни при чем?
– Недурно, – мягко сказал Брайан, и в голосе его послышались угрожающие нотки: – Опиши их.
– Оба невысокие и коренастые, – начал я. – Одному чуть за тридцать, темные волосы, смуглая кожа и испещренное оспинами лицо.
– Левое запястье, – прошипел Брайан. – Пожалуйста, взгляни на него.
Я шагнул к кровати и поднял левую руку с груди трупа. На запястье была татуировка дюйма четыре в длину. На ней был изображен истекающий кровью Иисус, опутанный коброй.
– Занятная татуировка, – сказал я в трубку.
– Иисус со змеей?
– Ага. Знаешь этого парня?
– Оставайся там. Скоро буду.
– В вестибюле копы, Брайан, – предупредил я, но тот уже повесил трубку.
Я поглядел на свой телефон, раздумывая, не стоит ли перезвонить. Нет. Наверняка он все равно не ответит. Я вдруг засомневался, не прослушивается ли наша линия. Телефону я больше не доверял.
Пожалуй, нужно что-то предпринять, ведь «скоро буду» может означать не только «через несколько минут», но и «через полчаса» или даже дольше. Я по-прежнему не имел понятия, что здесь творится, но, как бы то ни было, это не повод просто стоять на месте и ломать голову. Ставки слишком высоки. Кто знает, может, следующий кусочек мозаики ворвется в комнату и огреет меня по башке.
Мне явно нужно поскорее убраться из этой комнаты. С другой стороны, Брайан придет именно сюда. Тут мой вновь оживший мозг заметил, что Брайан почти гарантированно сделает то же, что и я, и припаркуется позади гостиницы, у черного хода. Я покинул комнату, крепко запер дверь и оставил висеть табличку «Не беспокоить». Потом вышел на лестничную клетку, спустился на первый этаж и встал возле двери, откуда хорошо просматривалась стоянка, но самого меня видно не было.
Прошло минут десять. Женщина в деловом костюме прошла по стоянке и села в свою машину. Ну, я полагал, что это ее машина, в противном случае она самый ловкий угонщик в истории.
Еще пять минут. Два подростка со второго этажа протопали мимо меня по лестнице, даже не удостоив вниманием, и вышли наружу. Я глянул в окошко черного хода. Ничего особо видно не было, но на улице вроде бы ничего не двигалось. Я задумался, не попал ли Брайан в какие-нибудь неприятности – по воле случая или чьего-то злого умысла (скорее последнее). Сколько мне его дожидаться? Рано или поздно случится что-то плохое. К примеру, копы решат проведать меня и заглянут ко мне в комнату или горничная заявится поменять белье. Вполне может быть, что тот, кто прислал первых двух незнакомцев, пришлет и третьего или заявится лично и еще кого-нибудь укокошит у меня в номере. Или на лестничной клетке. Где же носит Брайана?
Я снова взглянул в окошко. Никого не видно. Только прикатил какой-то белый фургон. Тут я разглядел надпись у него на боку. Черными буквами на нем значилось: «КОВРОВЩИКИ БРАТЬЯ ЯРОМУ». Я моргнул. «Ярому»? Снова?
Фургон остановился прямо перед дверью, за которой я стоял, и через мгновение появился Брайан в сером комбинезоне и с большой сумкой. Он заметил меня за дверью и кивнул. Я пропустил его внутрь.
– Братец, – поприветствовал он и прибавил: – Времени у нас немного.
– Я догадался, – ответил я. – Учитывая, что мне это может стоить жизни.
Брайан сверкнул зубами и взял меня за локоть.
– Не время для упреков. У нас много дел.
Я кивнул, и мы заторопились вверх по лестнице, а потом по коридору к комнате № 324. Я открыл дверь, и мы шагнули внутрь. Брайан замер у кровати и посмотрел на тело.
– Октавио, – пробормотал он. – Этого я и боялся.
