— Мы сочли нужным подстраховаться. Для оставшихся в резиденции все будет выглядеть как ваш побег. Утром я сам подниму тревогу и мы сможем оценить реакцию противника. Если они начнут искать вас в городе, значит, информатор в моей группе. Так или иначе, дальше отправитесь с Дима-сом (шофер кивнул), Лешей и Крисом. Проглотите эту таблетку, подействует на борту, не пугайтесь. Это успокаивающее. Вам необходимо расслабиться. Поможет взять направление. Как только вы найдете Эхуса, я немедленно вылечу к вам.
Почти не снижая скорости, царапая днищем, «Волга» свернула с асфальтового шоссе в лес. Димас дважды пиликал, дважды из мрака появлялись ворота, фигуры в плащ-палатках. Выходил к часовому квадратный Леша, фонариком светил в документы. Старший лежал под ногами Криса, прикрытый одеялом. Оттис извинялся, повторяя, что в стране нищих он доверять никому не может.
Пилот вертолета, очевидно, в число нищих не входил. Он поджидал их у последних ворот в новеньком раскрашенном под акулью пасть «лендкрузере». Поморгав фарами, повел за собой, уверенно объезжая во мраке покрытые пятнистой сетью угловатые сооружения. Выбравшись из машины, тотчас принялся ругаться на английском. Топорщил толстые пальцы в перстнях, колотил себя в толстый живот, крутил толстой шеей, опутанной двойной цепью. Посреди зимы топтался на снегу в цветастой Рубашке. Магнитола «лендкрузера» исходила воплями. На фоне общей конспирации, пилот походил, скорее, на безумного туриста.
Не прекращая наезжать на Оттиса, обменялся рукопожатием с парнями, щелкнул Вальку по носу, проворно забегал пальцами по рядам тумблеров. Димаса потрепал по крашеным волосам, обзывая «мой сладенький», Крису провел короткую серию ударов в корпус. В довершение задом наперед нацепил идиотскую шапочку с мышонком на козырьке.
«Этот клоун нас угробит», — сказал себе Валька. «Клоун» обнялся с Оттисом, кинул ему ключи от джипа и запустил двигатель вертолета.
— Зураб командовал элитной ротой грузинского десанта, — Димас протянул Старшему фляжку. — Хлебни, расслабься… Он с бедра шесть раз в полете банку пива пробивает. И господину Оттису дважды обязан жизнью.
Валька приклеился к иллюминатору. Намного круче, чем в самолете. Внизу угадывались очертания засыпанных молодым снежком ангаров, вышка с прожекторами. Из десятка светили два, заливая неровным светом огромные буквы на рулежных дорожках. Мелькнули верхушки сосен, горизонт косо пополз вниз, последним усилием зрения Валентин разглядел микроскопическую фигурку с тростью, задравшую лицо, и… все поплыло.
«Тебе тепло… Тепло, спокойно… Вокруг друзья… Ни о чем не думай… Вокруг приятная тишина, тепло. Ты слышишь Эхо… Не надо напрягаться, ты и так прекрасно слышишь. Ты знаешь, где он. Ты покажешь, в какой он стороне… С каждой минутой ты слышишь его все сильнее… Покажи рукой…»
Сначала Старший честно пытался применить слух, но настроиться не получалось. Он забыл, как это удавалось тогда, на чердаке. Вспомнив чердак, стал думать о беспризорниках, как они там, ребята… Белка, Молодой, Димон с гитарой…
И услышал.
Поднял непослушную, ватную руку.
Там, где спал Эхо, тоже была ночь, но совсем не такая. Влажная, предрассветная, со множеством звезд, окрашенная одним краем в пурпур. Эхо был сыт, переваривал свежее мясо… и не только мясо. Еще сено. Сено нравилось меньше, но тоже годилось. Каким-то образом, не прерывая сна, он пил. В организм поступала жидкость.
В левой пазухе спал человек, пастух. Сладкое, доброе чувство. Нежность, защита, забота, знание… Слишком быстро промелькнуло. Как и прежде, Старшего захватило необычное ощущение кругового обзора, но что-то мешало — пелена, словно на реснице волосок застрял… Птица. Хищная ночная птица с загнутым клювом и вытянутыми вперед крючками когтей, тормозя распушенными крыльями, готовилась вцепиться в кого-то маленького на земле. Уже прицелилась, уже приоткрыла серповидный голодный рот и… застыла, приклеилась к воздуху в метре от покрытых инеем камней. Словно искусно выполненный витраж, словно чучело в музее…
Долю секунды Валька концентрировал внимание на птице, затем перед глазами снова поплыло, ладонь пронзила пульсирующая боль, он вскрикнул… и столкнулся лбом с Димасом. Попытался словами передать увиденное, злясь на собственное речевое бессилие. Но Димас охотно слушал, кивал, одновременно укрепляя на Валькином предплечье аппаратик для измерения давления.
Руку с офхолдером забинтовали, проложив внутри ладони тугой марлевый валик. Кулак теперь стало не сжать. Валька насторожился, когда это заметил, но Димас показал тонкий скальпель в кожаном футлярчике, засунул Старшему в один из внешних кармашков куртки. Кармашек на липучке, если что — в две секунды можно распороть повязку. А куртку вручили отпадную, и куртку, и штаны. Изнутри мех на кнопках, можно отстегнуть, под воротником скатан меховой же капюшон, на рыбалку ходить — самое то, карманы на «липе». Правда, великовата оказалась. Но когда на Старшего примерили то, что предстояло носить под курткой, то пришлась впору.
Это был даже не бронежилет, как у ОМОНа, а длинный тяжелый панцирь, свисающий ниже задницы, Крис отрегулировал на плечах лямки и заставил походить, помахать руками. Потом кольчугу разрешили снять, и Старший о ней немедленно забыл, потому что рассмотрел вытащенный из багажника зурабовского джипа багаж. Судя по потенциальной огневой мощи, Зураб планировал захват небольшого государства.
Маслянистым блеском отсвечивали пулеметные ленты. В узком ящике, укутанное соломой покоилось нечто длинное, решетчатое, с откидным прицелом. Вальке доверили ведерко с ветошью, Крис передавал для протирки куски железа, потом забирал, придирчиво осматривал, наводя на свет, и снова поливал из масленки. Чистить оружие оказалось даже интереснее, чем помогать Зурабу управлять вертолетом. Зураб паясничать прекратил, охотно пояснял назначение приборов, наконец раздобрился, разрешил подержаться за рукоятки управления. Стоило слегка двинуть ручку вперед, как стрелочки на циферблатах снимались с места, какие-то ползли влево, другие вниз. Здорово, рассказать пацанам, — не поверят!
Потом Димас, несмотря на сопротивление, загнал Старшего в дальний угол, на откидное кресло, пообещал сделать укол в ухо, если не спится. Не очень-то честно: амбалистый Леша как раз вынимал из баула жутко любопытную штуку с раздвижным прикладом и таким размером дула, что кулак пролезет… Но Димас приказал спать, потому что через два часа опять сеанс контакта. Старшему предстояло скорректировать курс и определить, насколько они приблизились. И еще придется сесть для заправки.
