Мы добывали различные металлы и уголь, полностью удовлетворяя свои нужды
Одержимый мечтой о дальнейших исследованиях, я заложил в Порт-Леоне верфь, на которой достраивался более быстроходный корабль, чем «Победитель».
Каждые двадцать дней по уже наезженной дороге к Нефтяному источнику отправлялись два нефтевоза. Но скважина быстро истощалась. Впрочем, это меня нисколько не огорчало. Я открыл новый нефтеносный район.
Короче говоря, все шло так, что, если бы не случайные встречи со ссвисами на улицах да не два солнца и три луны в небе, можно было бы подумать, что мы вернулись на Землю.
Именно в это время произошло самое значительное событие после нашего прибытия на Теллус.
В тот вечер я поднялся наверх, позабыв выключить стоящий в углу приемник. Ночью меня разбудила Мартина:
— Послушай, внизу кто-то разговаривает!
Я подошел к окну, распахнул его, прислушался. Снаружи было темно и тихо. Город спал.
— Тебе, наверное, почудилось, — проговорил я, укладываясь обратно в постель.
— Послушай, вот опять!
Действительно, снизу доносились какие-то звуки.
— Пустое! — пробормотал я уже в полусне и спокойно объяснил полузабытыми земными словами: — Просто я забыл выключить радио…
И тут сон мой как рукой сняло.
— Черт побери, кто может вызывать в такой час? Кубарем скатился по лестнице и бросился к приемнику. Лампы горели, но эфир молчал. Через окно я видел небо, усеянное звездами; луна, должно быть, уже зашла. И вдруг из динамика прозвучал голос:
— Here is WA, calling New-Washington… Here is WA, calling New-Washington… Говорит ВА, вызываю Нью-Вашингтон
Тишина. И опять:
— Here is WA…
Звук был очень чистым. Передающая станция находилась, наверное, где-то совсем рядом.
— Слушай! — снова сказала Мартина.
Я замер затаив дыхание. Что-то тихо жужжало.
— Неужели самолет?
Я подбежал к окну. Крохотный огонек медленно полз среди звезд. Метнувшись к аппарату, я начал лихорадочно крутить ручку настройки, пытаясь найти волну, на которой шла передача.
— WA, WA, who are you?
Кричал я в передатчик, используя все свои познания в английском:
— WA! WA!
Наконец нужная волна найдена.
— WA, who are you? Here New-France! ВА, кто вы? Говорит Новая Франция!
Я услышал приглушенный возглас и ответ на великолепном французском языке:
— Говорит самолет ВА. Где вы находитесь?
— Прямо под вами. Следите, я зажгу снаружи свет.
Теперь самолет кружил над нашими головами.
— Вижу ваши огни. Ночью сесть невозможно, мы прилетим потом. Сколько вас и кто вы?
— Около четырех тысяч, все французы. А вас?
— В самолете семь, в Нью-Вашингтоне — одиннадцать тысяч американцев, французов, канадцев и норвежцев. Оставайтесь на той же волне. Мы будем вас вызывать.
— Давно в полете?
— Десять часов. Вылетели на разведку. Днем вернемся к вам.
Не в силах усидеть дома, мы бросились будить моего брата,
Луи, Бреффора и, наконец, переполошили весь город. Новость распространилась молниеносно. Мы едва дождались рассвета.
С утра жители Кобальт-Сити начали готовиться к встрече летчиков. Чтобы не ударить в грязь лицом, мы расчистили обширную площадку с твердой почвой и выложили белую стрелу, указывающую направление ветра. Потом я вернулся к приемнику, у которого дежурила Мартина.
— Ну, что?
— Пока ничего.
— Не могло же нам это присниться?
Два часа прошло в томительном ожидании. Вокруг приемника собралась целая толпа. И вот наконец:
— ВА вызывает Новую Францию! ВА вызывает Новую Францию!
— Новая Франция слушает. Говорите! Прием.
— Мы летим над материком близ экватора. Два мотора отказали. Вернуться, по-видимому, не сможем. Связь с Нью-Вашингтоном прервана. Слышим вас очень плохо. На тот случай, если мы погибнем, вот координаты Нью-Вашингтона: 41°32′ северной широты, 62°12′ западной от вас долготы.
— Где вы находитесь сейчас?
— Примерно на восьмом градусе северной широты и двенадцатом от вас градусе долготы.
— У вас есть оружие?
— Да. Пулеметы на турели и ружья.
— Постарайтесь сесть. Мы вас найдем. У животных, похожих на носорогов, мясо съедобное. Только не ешьте незнакомых фруктов!
— На строгом пайке нам хватит бортовых запасов на тридцать дней. Идем на посадку, третий мотор тоже сдает. Снижаемся на равнину между очень высокими горами и морем. До скорой…
Передача оборвалась. Сдерживая растущую тревогу, мы ждали. Где-то там, за шесть с лишним тысяч километров от нас, семеро смельчаков боролись со смертью. Мы прождали так целый час, и лишь тогда голос снова заговорил:
— Посадка удалась. Самолет серьезно поврежден, но мы все живы. К несчастью, аккумуляторы сильно разряжены. Поэтому будем передавать изредка только позывные, чтобы вы не теряли направления.
Я немедленно выехал в Порт-Леон. «Дерзновенный», маленький кораблик с грузоподъемностью около ста сорока тонн, был уже на плаву. Два мощных дизеля с завода сообщали ему скорость до 25 узлов. Учитывая наши скромные возможности, это был настоящий шедевр кораблестроения!
Команда состояла из двенадцати человек. Штурманом был Мишель, старшим механиком — Бирон.
Мы взяли с собой грузовичок, уменьшенную копию нашего верного «броневика».
Тихим ходом «Дерзновенный» спустился по реке. На выходе из устья Дордони я послал позывные; экипаж самолета коротко отозвался. И в ту же минуту корабль покачнулся на волне: мы вышли в океан.
На четвертый день вдали показалась земля, хотя мы все время шли одним курсом — прямо на юг. По-видимому, материк изгибался на юго-запад, если только это не был какой-нибудь остров. Мы пересекли 32° северной широты. Было жарко, но пока вполне терпимо. Вызвав по радио Кобальт-Сити, я узнал, что, несмотря на все усилия, установить связь с Нью-Вашингтоном пока не удается.
Берег снова скрылся. Без особых происшествий мы достигли земли, где спустился самолет. По словам летчиков, это был материк, отделенный от нашего широким проливом. Обогнув длинный полуостров, мы пошли вдоль берега.
Наступил уже вечер, когда мы, наконец, доплыли до намеченного пункта: отсюда, по нашим расчетам, до самолета по суше было ближе всего. Но берег нас разочаровал: деревья поднимались прямо из моря, толпились на илистых топких отмелях, где кишели неведомые гады, а воздух был отравлен невыносимо зловонными испарениями. О высадке не могло быть и речи.
Мы поплыли вдоль побережья, отыскивая местечко погостеприимнее, и через несколько километров достигли устья мутной реки. Несмотря на быстрое течение, нам удалось в него войти и подняться километров на девяносто. Здесь илистые наносы окончательно преградили путь.
