По мнению некоторых источников, Валькирия писала слишком много и хорошо, чтобы можно было с уверенностью утверждать, что работает она одна; сходились во мнении, что под её именем трудится человек пять-шесть (это – минимум), а какой-то человек с ником скандинавской воительницы (даже не суть, что женщина) руководит литературным процессом, редактирует и правит уже написанные статьи.
Лично я в подобные слухи никогда не верила, испытывая твёрдую уверенность, что всё творчество Валькирии слишком уж явно несёт на себе отпечаток одной личности, на редкость яркой и неординарной.
Какое-то время я, уподобляясь неприкаянной душе в чистилище, скиталась взад-вперёд по платформе, пиная попадавшиеся под ноги предметы, наконец, подошла к окну. Ладно, Валькирия погибла, причём самым нелепым образом – утонула во время круиза – но ведь моя собственная жизнь продолжается. Жалко, конечно, Митникову, но если изменить ничего нельзя, то зачем зря переживать? Говорят, нервные клетки, в отличии от всех остальных, не восстанавливаются.
Я снова уселась за стол, мрачно глядя на конверты. Последнее, что написала Валькирия. Самое последнее. Жуть!
Внезапный удар чуть не сбросил меня с виртуального стула – даже в реале я чуть не выпала из интернет-кресла. Вскочила – и едва успела пригнуться – мимо головы пронеслась какая-то тяжёлая штука. Я бросилась в угол платформы и уже оттуда, из относительной безопасности, рассмотрела происходящее.
Пространство над развлекательными доменами – самое густонаселённое, платформы летают практически впритирку друг к другу. Чтобы сохранять их без повреждений, автопилот приходится постоянно держать включённым.
То-ли не сработал какой-то компонент электроники, то-ли пользователь зевнул и дал неверную команду, но одна из платформ отчаянно-розового цвета, находящаяся совсем рядом с моей, потеряла управление. Она чуть рыскнула носом вниз, затем всем корпусом резко приподнялась – и обрушилась на мою корму.
Среднестатистический автопилот предназначен для простого полёта и обычной посадки. Любой форс-мажор – и система начинает барахлить. Возникшая не по моей вине авария – лучшее тому подтверждение.
Мой автопилот – последнее слово техники… хотя, нет, не буду кривить душой – предпоследнее; я его обновляла пару месяцев назад. Он сработал безукоризненно – моя платформа рванулась вперёд – и удар пришёлся на самый угол. Кое-что из мелочей разлетелось по комнате, корпус платформы приобрёл небольшую вмятину, а я отделалась лёгким испугом – вот, в принципе, и всё. Повреждения могли быть куда серьёзнее.
Почувствовался ещё один удар, гораздо мягче первых двух. Я выглянула в окно. Так и есть – виновник аварии пристыковывал свою розовую платформу к моему узлу. Сейчас последует долгое и нудное выяснение отношений, мне будут предлагать деньги или попытаются содрать их с меня – тут не угадаешь. Но и одно, и другое – пошло и не интересно. Как же я не люблю таких пердимоноклей судьбы!
Высокая голубоглазая блондинка, аккуратно переступая по ковру красивыми точёными ножками, появилась в дверях через минуту. И эта оболочка – привычна до отвращения. Больше половины пользователей всех полов и возрастов ведут виртуальное существование в подобной личине.
– Привет! – Широко улыбнулась блондинка. – Меня Таней зовут.
– А меня – Пахом Игнатьевич! – Представилась я.
Улыбку с лица блондинки словно пылесосом вытянуло.
– Здравствуйте! – Снова поздоровалась она, мгновенно растеряв всю свою уверенность.
– Что будем делать, внученька? Начнём выяснять отношения или разойдёмся по-хорошему?
– Давайте, – пролепетала Таня, – по хорошему.
– Я тоже считаю, что тебе лишних проблем не нужно. Не сходя с этого места ты переводишь на мой счёт двести рублей – и мы взаимно забываем о существовании друг друга.
– Так много?! -Искренне возмутилась моя собеседница.
– Двести пятьдесят. Ещё одно слово – я вызываю Сетевой Патруль.
Моя собеседница принялась делать пассы руками, выбирая только ей видимые опции своего меню. С точки зрения постороннего наблюдателя я делала примерно то же самое – с дельным видом махала руками в воздухе, хмурила брови, беззвучно шевелила губами – в общем, создавала впечатление напряжённой мыслительной работы.
Открывать номер своего постоянного счёта я не намеривалась – обычная мера предосторожности, создавала новый. В качестве базового банка выбрала самый крупный в нашей солнечной системе – Межгалактический кредит.
Почему именно его? Элементарно! В больших финансовых структурах к физическим лицам, особенно которые открывают счета, а не снимают с них деньги, относятся, как правило, очень лояльно. Да и мама Белохвостикова пусть лишний раз порадуется новому клиенту.
– Ну? – Спросила блондинка.
Я произнесла номер новосозданного счёта. Не прошло и нескольких секунд – ноль рублей на нём сменился на аккуратную цифру двести пятьдесят.
Вот и чудненько.
Мы даже не стали прощаться, я лишь произнесла что-то вроде "в следующий раз будь поаккуратнее, внученька"- и она выскочила наружу.
Я хмыкнула, глядя ей вслед. Этой внученьке, судя по всему, лет на двадцать больше, чем мне, только вряд ли она это подозревает.
Графонет – идеальная среда, чтобы скрывать свою истинную личность и играть те роли, которые сама для себя считаю увлекательными. Не перечесть ситуаций, когда я, не прикладывая особенных усилий (вот, например, как сейчас) парой удачных фраз или одним выразительным жестом создавала образ хитрого старика, склочной старушки, малололетнего мальчишки-сорванца, несколько раз даже довольно удачно притворилась сама собой – мне, правда, никто не поверил.
Я опустила взгляд и, увидев лежащие на столе конверты, вспомнила о гибели Валькирии. Бедная Митникова! Живёшь вот так вот, живёшь, ни о чём не подозреваешь, к чему-то стремишься, упиваешься своей популярностью – и вдруг всё в один миг заканчивается – тем более, вот так вот глупо – хотела, понимаешь-ли, на яхте покататься. Как тут не задуматься о бренности человеческого бытия?
И тут почему-то пришло в голову, что именно Валькирия однажды натолкнула меня на мысль влезть в самую большую авантюру всей моей жизни с орбитальнолй станцией "Синяя комета". И название дурацкое, и сама история очень не красивая… Впрочем, пусть это останется моим секретом, потому что если об этом узнает мой папа, отношения между нами испортятся всерьёз и надолго. Скажу больше: это – единственное, что может нас поссорить.
В Сети особенно делать нечего. Я прикинула, что происходит сейчас в реале, и поняла, что там делать ещё более нечего, чем здесь, – и решила остаться в Графонете. Здесь по-любому развлечений больше. Всё самое интересное в моей жизни происходит в Сети; действительность же настолько сера, скучна и неинтересна, что я всё чаще ловлю себя на странной мысли о том, что время, прожитое наяву, потрачено зря.
