Наконец пилот решил, что можно устраивать ночевку; на этот раз он выбрал для своего дежурства первую половину ночи. В эту ночь ему не понадобились ни нож, ни фонарик; ни одно живое существо не приближалось к землянам, и наибольшие неприятности Роберту доставляли периодические удары током от часов и неотвязные мысли о паре глотков воды, еще остававшихся в последнем баллончике. Отгоняя сон и неподобающие мысли, пилот старался обдумать ближайшие перспективы. У него уже сложился кое-какой план, как выбраться с планеты; но слишком многое в нем зависело от случайностей, догадок и просто от удачи, а Роберт не привык полагаться на столь ненадежное явление, как удача. Однако похоже было, что для разработки лучшего плана у него просто не хватало информации… Наконец уже не электрический удар, а легкое покалывание известило его об окончании дежурства, он разбудил Эмили, отдал ей часы и сразу уснул, предусмотрительно подложив под голову свой ранец с последней порцией воды.
На этот раз Эмили оправдала доверие и разбудила пилота вовремя. Открыв глаза, он с удивлением огляделся. Вокруг было явно светлее, чем несколько часов назад, причем свет исходил не от люминесцентных грибов и лишайников, которых здесь было на удивление мало. Подняв голову, Роберт убедился, что это был дневной свет, неведомо как пробивавшийся сквозь кроны гигантских деревьев. Все же его было недостаточно, и пилот включил фонарь. Только теперь он разглядел то, на что не обратил внимания накануне.
Исполинские стволы, без сомнения, самые толстые из всех, что приходилось видеть землянам в этом лесу, стояли голые, почти совершенно лишенные коры. Почва была покрыта толстым слоем сгнившей листвы и древесины, превратившейся в сухой прах — гигантские насосы корней уже не гнали к поверхности грунтовые воды. Теперь было понятно, почему солнечные лучи здесь достигают земли — на пути их не было листвы, только сухие ветви. Земляне оказались в по-настоящему мертвом лесу.
— Все ясно, — сказал Роберт, — мы добрались до самой древней части леса. Старые деревья засохли, а новые не могли вырасти — здесь, внизу, недостаточно света. Вообще интересно, за счет чего обновляются эти леса…
Роберт оборвал свою сентенцию, потому что его взгляд — а вместе с ним и луч фонаря — упал на лицо Эмили, откинувшей шлем. Ее лицо, совершенно белое, с темными кругами вокруг полузакрытых глаз, напоминало посмертную маску.
— Мисс Клайренс, что с вами?
— Голова… — Эмили едва шевельнула губами. — Ужасно болит… — А еще озноб и слабость во всем теле.
— Давно?
— Началось еще вчера.
— Что же вы мне раньше не сказали?
— А вы бы послушали? — Эмили широко открыла глаза и тут же болезненно поморщилась. — Вы меня так запугали… Надеюсь, если я теперь умру, это будет вам хорошим уроком.
— Вот ведь женская логика, черт побери! Я же могу отличить капризы от серьезной опасности! Никакого сомнения — это инопланетная инфекция, как я и боялся. Ах, если бы вы сказали сразу! Снимите перчатку и поднимите рукав.
Роберт поспешно вытащил из ранца аптечку. Он сделал своей спутнице две инъекции, а потом протянул ей большую красную пилюлю.
— Думаете, я смогу это проглотить?
Роберт достал баллончик с водой и задумался, затем решительно протянул его Эмили.
— Здесь вся вода, что у нас осталась. Возьмите. Если хотите, можете выпить сейчас. Но помните, что до самой реки нам негде будет пополнить запасы.
Эмили припала растрескавшимися губами к краю белого цилиндра, сделала большой глоток, затем проглотила пилюлю и запила ее остатками воды. Пилот сидел, отвернувшись.
— Спасибо, Роберт.
— Не за что. Вы нужны мне живой, — он сунул в ранец пустой баллончик. — Несмотря ни на что, мы должны идти. Вставайте, я вам помогу.
Так начался третий день пути — день, ставший настоящим кошмаром. Даже здоровому и полному сил человеку было бы нелегко идти через мертвый лес — ноги увязали в трухе, на пути часто попадались сухие ветви — порою огромные, многометровые, через них приходилось перелезать. Эмили едва держалась на ногах — Роберт тащил ее на тросе чуть ли не волоком и в конце концов, тяжело вздохнув, перевесил ранец на грудь и подставил своей спутнице плечи. Эмили еще некоторое время пыталась идти, лишь держась за пилота, но вскоре просто повисла на нем. Роберт с раздражением подумал, что если у нее не останется сил, чтобы переставлять ноги, то он не сможет долго нести ее, тем более в скафандре. Никогда еще Уайт не влипал в подобную историю: до сих пор и в самых неприятных ситуациях ему приходилось заботиться только о себе.
Через полтора часа сделали короткий привал — скорее просто передышку: Роберт не мог позволить себе длительных задержек, он понимал, что и так за этот день им не пройти тридцать километров. Тяжело поднявшись и поставив на ноги Эмили, он вдруг заметил, что вокруг снова стало темнее. Сперва Роберт решил, что темнеет у него в глазах, но вскоре понял, что что-то не так с дневным светом. «Что за черт, неужели уже вечер? Но как же мои часы?»
— Эмили, вы случайно не переводили мои часы? — спросил он подозрительно.
— С какой стати? — откликнулась девушка голосом слишком слабым, чтобы в нем можно было различить возмущение.
«Например, чтобы продлить время сна на посту», — подумал пилот, но не стал развивать эту мысль, так как тоже был не в лучшей форме для дискуссии. В то же мгновение сверху блеснул яркий свет, и несколько секунд спустя в вышине прокатился глухой рокот.
— Что это? — испуганно спросила Эмили. — Это звездолет?
— Нет, — покачал головой Роберт, понявший причину странных дневных сумерек. — Это гораздо хуже. Это гроза.
— Почему хуже? — удивилась Эмили. В ее сознании сразу выстроилась цепочка «гроза-дождь-вода».
«Потому что на планетах с низкой гравитацией, достаточно плотной атмосферой и сильным магнитным полем, а тем более в районах с жарким и влажным климатом, грозы — это настоящие стихийные бедствия», — мог бы ответить пилот, если бы хотел говорить. Едва замер последний отзвук грома, как новый звук привлек внимание землян. Где-то впереди, в мертвом лесу, раздался тяжелый вздох, перешедший в тоскливый, протяжный нарастающий стон. Земляне переглянулись. Звук, вибрируя, упал до низких частот, и в нем явственно послышался скрип, а потом треск. Роберт понял первым.
— Бежим! — крикнул он, хватая Эмили за руку. Откуда-то сверху упала двухметровая ветка и разломилась на куски. Земляне бежали, не оглядываясь, и потому не видели, как валится один из чудовищных стволов, с треском ломая сухие кроны соседних деревьев. Наконец земля вздрогнула от страшного удара. Роберт и Эмили повалились в труху, ловя ртами воздух. Еще несколько минут позади них и вокруг что-то трещало, ломалось и падало. Наконец все стихло.
