Тревожный писк компьютера прервал Райна.
На экране появились слова: «Отсутствует сообщение о состоянии пассажиров».
«Что же это со мной? — в панике подумал Райн. — Я совершенно забыл о них! Какое счастье, что в программе компьютера предусмотрен контроль за всеми действиями капитана корабля!»
Он стремительно набирает ответ: «Сведения поступят несколько позже. Небольшое отклонение от регламента».
Выскочив из главного отсека, он быстрыми шагами устремился к контейнерному залу. Вот наконец и дверь, но открыть ее не удалось: несколько раз Райн нажимал на кнопку замка, но тот так и не сработал.
За несколько лет такой сбой произошел впервые. Райна охватила тревога. Он не может объяснить происшедшее… Промелькнула мысль о каких-то кознях — но от кого?..
Он вернулся в главный отсек и послал запрос: «Сообщите возможные причины несрабатывания замка контейнерного отсека».
Некоторое время экран оставался пустым. Затем на нем появился ответ: «Замок заблокирован. Откройте дверь сигналом с главного пульта».
До сих пор Райн пользовался лишь ограниченным количеством переключателей и кнопок — их вполне хватало для профилактического контроля и необходимых по программе процедур. Теперь пришлось тщательно разбираться в условных обозначениях непривычных ему зон огромного пульта. Наконец он обнаружил, что компьютер прав: возле мигающего красным светом глазка стояла надпись «Аварийный замок КЗ. Вкл.». Он нажал соседнюю кнопку «Выкл.» — красный сигнал сменился зеленым.
Облегченно переведя дух, он решил, что по-видимому включил эту кнопку тогда же, когда — в беспамятстве изобразил в журнале ту несуразную фразу.
Решив разобраться с этим чуть позже, он вернулся к спящим, на этот раз беспрепятственно открыв дверь.
Включившийся свет озарил мирный покой контейнерного зала.
Райн начал осмотр с первого бокса.
Джозефина Райн. 9.9.1960 –7.3.2004.
Светловолосая женщина — его жена — спокойно спала, погруженная в зеленоватую, едва струившуюся жидкость. Райн вспомнил, что прежде редко видел ее такой умиротворенной: атмосфера вражды и злобы, окружавшая их в последний период земной жизни, не давала передышки даже ночью, населяя кошмарами сны. Он вспомнил, как она была счастлива, узнав о предстоящей экспедиции в неведомое. И сейчас этот отзвук счастья по-прежнему светился на ее лице: казалось, еще секунда — и она одарит его радостным сиянием голубых глаз.
Райн непроизвольно ответил улыбкой на воображаемый взгляд и вздохнул: он был бы счастлив хоть немного побыть в ее обществе.
Руперт Райн. 13.7.1990 –6.3.2004.
Александр Райн. 25.12.1996 –6.3.2004.
Он поспешно минует боксы с сыновьями: их вид терзает душу — им бы бегать на воле, а не…
Сидней Райн. 2.2.1937 –25.12.2003.
Здесь Райн немного задержался, вглядываясь в мудрое лицо старика. Жаль, что нельзя почувствовать надежное плечо старейшины клана Райнов, но… без него спокойнее.
Джон Райн. 15.8.1963 –26.12.2003.
Изабель Райн. 22.6.1962 –13.2.2004.
Усталое, не ведающее покоя лицо.
Джанет Райн. 10.11.1982 –7.5.2004.
Нежность охватила Райна. Сердце дрогнуло совсем иначе, чем перед первым контейнером. Там, в сущности, главенствовала сила привычки, хотя он по-своему и любил Джозефину.
Здесь же — почти юношеская страсть.
Райн на мгновение нахмурил брови: как-то он выкрутится после посадки? Во всяком случае, все должно остаться в прошлом.
Фред Мастерсон. 4.5.1950 –25.12.2003.
Трейси Мастерсон. 29.10.1973 –9.10.2003.
Джеймс Генри. 4.3.1957 –29.10.2003.
Ида Генри. 3.3.1980 –1.2.2004.
Фелисити Генри. 3.3.1980 –1.2.2004.
На пороге Райн еще раз обводит взглядом зал — это уже вошло в привычку. Все без изменений — пассажиры мирно спят.
Да, это единственно правильное решение. Замкнутое пространство звездолета не способствовало бы мирному течению жизни.
С тяготами перелета легче справиться в одиночку, если у человека сильная воля и нерушимая целеустремленность.
С этой мыслью Райн захлопывает дверь «хранилища команды».
Вернувшись в главный отсек, Райн набирает сообщение:
«Джозефина Райн. Состояние нормальное. Руперт Райн. Состояние нормальное. Александр Райн. Состояние нормальное. Сидней Райн. Состояние нормальное. Джон Райн. Состояние нормальное. Изабель Райн. Состояние нормальное. Джанет Райн. Состояние нормальное. Фред Мастерсон. Состояние нормальное. Трейси Мастерсон. Состояние нормальное. Джеймс Генри. Состояние нормальное. Ида Генри. Состояние нормальное. Фелисити Генри. Состояние нормальное».
На экране появляется запрос: «Как состояние капитана? Были жалобы на одиночество».
Усмехнувшись, Райн набрал ставшее привычным: «состояние нормальное».
Судя по отсутствию новых слов на экране, компьютер удовлетворен полученной информацией, и Райн вновь принялся строчить в красном журнале, педантично отметив время вынужденного перерыва: …приземлится.
Пришлось сделать перерыв в записях, поскольку компьютер напомнил мне о недопустимой оплошности: я забыл ввести данные о состоянии пассажиров. Надеюсь, такое больше не повторится. Случилась и еще одна неприятность — оказался заблокированным замок контейнерного зала. Вероятно, это еще одно проявление психической неуравновешенности прошлой ночи. Мне кажется, я преодолел кризис, поскольку чувствую себя сейчас спокойным и собранным».
Райн расписался и убрал журнал в ящик стола. Вернувшись к себе, он решил на этот раз не напрягать мозг, вколачивая в него все новые научные сведения, и выбрал, как ему показалось, развлекательный фильм, созданный незадолго до начала катастрофы.
Он задумал чередовать сложные занятия с просмотром вещей легкого жанра, чтобы не ставить под удар столь хрупкое равновесие.
Однако выбор пьесы оказался неудачным — в ней шла речь о раскрытии заговора против Патриотов — и Райн поспешно выключил телевизор.
В наступившей тишине ему почудился звук шагов в коридоре.
Вот уже больше года он не слышал ничьих шагов: его сопровождало лишь эхо собственного движения.
Но сейчас он не ошибся — там определенно кто-то шел!
Райн почувствовал, как поднялись дыбом волосы. Его сковал ужас: на корабле посторонний! Не может быть!
А шаги между тем раздавались все ближе и ближе. Они миновали дверь каюты и постепенно затихли вдали.
Заставив себя сбросить оцепенение, Райн, обливаясь потом, выглянул за дверь. Длинный, всегда освещенный коридор был пуст — от одного конца до другого.
И единственный звук — привычное гудение двигателей звездолета.
