Но внутри 'ее' ждало очередное разочарование, никаких электронных систем 'она' обнаружить там не смогла.
'Как такое возможно? — прокричала 'она', от чего Гейн схватился обеими руками за голову. — Необходимо немедленно менять план!'
К Гейну вернулись удвоенные 'ею' силы; он как проворный заморский супермен в стремительном прыжке прыгнул в узкий проем опускающихся сверху дверей за проследовавшим отрядом Шумера. В новом смоделированном плане 'она' не видела себя в голове примата-получеловека.
Тело Гейна подхватили какие-то силы, и он повис в 'воздухе', как в невесомости, с той разницей, что не мог пошевелиться, и думать становилось трудней и трудней, а вслед за ним схожее состояние испытала и 'она':
— Что с-о м-н--о---й
Планета Земля
115 тысяч лет до нашей эры
Урас крепко сжал руку Ирис, так как чувствовал излишнее волнение в любимой женщине, да собственно он и сам испытывал схожее состояние, но внешне это никак не проявлялась, направляясь в золотую пирамиду.
После исчезновения Командора Гора тяжело было объяснить выжившим, что Гор изменился и стал теперь в некоторой степени пирамидой, и еще тяжелей, что в другой степени находится в другом времени. Выжившие земляне признали именно Ураса своим лидером, человеком, способным возглавить и довести до логического завершения задуманную операцию по спасению Человечества; в этом мнение Гора и остальных людей полностью совпало.
Урас, ощущая груз ответственности и доверия, ни на секунду не дал никому усомниться в своей вере в осуществлении намеченных мероприятий. Лишь Ирис знала, каких усилий это стоит любимому. Но она первая из всех на толику не сомневалась в возможностях мужа. Ирис не только любила Ураса, но и знала его лучше всех, знала его подлинные возможности. Нет, Ирис не понимала многого, но она чувствовала Ураса, чувствовала огромную силу, скрывающуюся в этом внешне спокойном человеке. Она, занятая кухней, котлетами и отбивными до глубокой ночи и не посвященная в детали, не сомневалась в успехе операции, разработанной Урасом по уничтожению роботов на Луне и Марсе. Она не сомневалась и сейчас, хоть и не понимала, как пирамида сможет их защитить от времени, ни от часа, ни от года, не от столетия, а от тысячелетий.
Ирис стало немного больно от сильного рукопожатия мужа, в другой ситуации она не сдержалась бы и сделала замечание Урасу, понимая, что он просто не замечает сейчас своей силы. От ладони Ураса по ее руке бежала теплая волна, согревающая и успокаивающая ее, спустя миг Ирис стало тепло и уютно и уже почти не больно.
Урас посмотрел в глаза Ирис, улыбнувшись, нежно произнес:
— Милая, все будет хорошо, и я с тобой
.
— Да, любимый, я не боюсь, я только самую чуточку. — Ирис тоже удалось улыбнуться в ответ. — А Линт и Хайли, что станет с ними?
— С ними все будет хорошо!
Ирис не стала уточнять у мужа 'хорошо' — это, как и где, куда и на сколько, встретятся ли они когда-нибудь еще? Хотя спросить, и хотелось; женское любопытство ведь никуда не денешь, его можно только спрятать, да и то на время; Ирис и спрятала до лучших времен. С Хайли и Линтом Ирис сдружилась, но расспрашивать у них об их миссии постеснялась, да и времени особо много не было: каждый из них допоздна занимался своей работой, встречались лишь в столовой во время приема пищи, где больше старались шутить, отвлечься, разрядить скопившееся напряжение и усталость, подбодрить друг друга.
Урас и Ирис перед входом в пирамиду повернулись и прощально помахали Линту и Хайли, одиноко стоящим на безжизненном острове.
— Все, нам пора, — подвел черту Урас, жирную черту над их бесславно погибшей цивилизацией, над безвозвратно утерянным прошлым, над временем в котором находились.
Капитан армии Дема, а ныне лидер уцелевших землян Урас и исполняющая последние месяцы обязанности повара Ирис зашли в открытый проем пирамиды, покидая надолго Землю, терпящую бедствие, пытающуюся самостоятельно зарубцевать раны и исцелить свое тело и душу. Пройдя пару шагов по пирамиде, они остановились, проем неслышно за ними закрылся. На секунду стало темно. Ирис инстинктивно сильней прижалась к мужу. Но им долго ждать не пришлось. Пол, на котором они стояли, стал на глазах светлеть, не ярко, но вполне различимо освещая пространство вокруг, затем полоска света в виде дорожки невидимой рукой стала раскручиваться по полу, указывая им путь. Они без колебаний пошли по указанному пути и довольно скоро уперлись в тупик. Световая дорожка исчезла и одновременно раскрылась невидимая дверь, куда они без промедления зашли. Урасу уже доводилась проходить за эту дверь с Хайли, но тогда они попали в копию кабинета Командора, кабинета главнокомандующего армией Дема, сейчас же их взору предстала цветущая разноцветьем поляна, яркое синее небо, освещенное полуденным солнцем. Им обоим показалось, что они оказались на заповедном материке в довоенное время, все было похоже на настоящее, как будто бы не иллюзия. Ирис, проверяя свои ощущения, наклонилась и потрогала цветок-колокольчик; не веря своим глазам, увидевшим все это великолепие, не веря своим ушам, слышащим десятки, сотни звуков насекомых и птиц, она посмотрела на Ураса, ожидая, очевидно, от него логических объяснений, но он не мог ничего объяснить, так как был удивлен не менее супруги.
В какой-то момент они перестали удивляться и анализировать, а стали наслаждались этим чудеснейшим райским уголком природы, непонятно откуда взявшимся в пирамиде. Затем настал момент, когда они почувствовали себя уже неразрывной частью этого великолепия, этого творения или сотворения. Ирис захотелось стать цветком, а Урасу ветерком, нежно гладящим свою любимую или стрекозой, охраняющей цветок от других насекомых. Еще немного и они бы окончательно слились бы с окружающей природой, но их внимание привлекли непонятно откуда появившееся Гор и Мили. Они шли к ним, точнее даже не шли, а парили над поляной, не касаясь и не мня цветов, но вместе с тем приближались к ним; они лучезарно улыбались, улыбались им, улыбались цветам и небу, и все вокруг отвечало им взаимностью. Ирис и Урас узнавали и не узнавали Гора и Мили. Они стали молодыми: бесследно исчезла седина с волос Командора, с лица Мили небольшие морщинки воле глаз и губ, появившиеся за столетия, проведенные на Земле, в их движениях ощущалась великая сила и необычайная легкость, молодость и здоровье. Гор и Мили остановились в метре от них, внимательно и с неподдельной любовью смотрели на счастливую пару. Через несколько мгновений в глазах Ураса можно было прочесть удивление. Он понял, осознал, что слышит Командора и Мили, хотя те и не произносили слов. И не только слышит, он и сам разговаривает с ними, как и они, не открывая рта. Очень быстро к беседе присоединилась и Ирис.
