Я тут же занялся замком, запирающим мою цепь. Он оказался до крайности прост. Даже ребенок без труда открыл бы его. Несколько секунд, и дело было сделано. Махары тем временем, очевидно, закончили свою работу на столе. - Одна из них отошла от него и осматривала других рабов, с целью подобрать новый объект для вивисекции.
Махары, стоящие у стола, располагались ко мне спиной. Если бы не выбирающая новую жертву, я мог бы уже скрыться. Однако она все ближе подбиралась ко мне, но тут ее внимание привлекла богатырская фигура раба, прикованного к стене в нескольких ярдах от меня. Махара остановилась и принялась детально обследовать его. Воспользовавшись тем, что она на мгновение оказалась ко мне спиной, я сбросил цепи, в два прыжка очутился в коридоре и понесся по нему со всех ног.
Где я находился и куда бежал, я не имел ни малейшего понятия. Единственным моим желанием было оказаться как можно дальше от зловещей "камеры пыток".
Очень скоро я сменил бег на быстрый шаг, а потом и вовсе пошел своей обычной походкой. Осторожно двигаясь по темным коридорам, я наткнулся на проход, показавшийся мне знакомым. Свернув в него, я вскоре набрел на ту самую комнату, где спали в сонном оцепенении на постелях из шкур трое махар, которым предназначалась столь важная роль в плане нашего бегства из Футры. Я чуть не закричал от радости. Провидение оказалось милостивым ко мне: все трое по-прежнему безмятежно спали.
Теперь мне предстояло с риском для жизни подняться наверх и отыскать Перри с Гаком. Не видя другого выхода, я положился на судьбу и поспешил туда. Оказавшись на одном из сравнительно населенных этажей, я наткнулся на кипу шкур, сваленных в углу. Взвалив их себе на спину так, чтобы свисающие концы прикрывали мне лицо, я продолжил свой путь. Перри и Гака я нашел в камере, служившей нам троим спальней и столовой.
Не стоит говорить, как обрадовались оба, снова меня увидев, хотя им еще не был известен ужасный приговор, вынесенный мне "трибуналом" махар. Мы быстро договорились, не теряя времени, приступить к осуществлению моего плана, так как я не мог долго избегать внимания стражи или вечно таскать на голове вонючие шкуры. Рассудив, однако, что они могут сослужить мне службу еще раз, мы отправились вниз: Гак и Перри налегке, а я - задыхаясь под тяжестью и вонью своего маскировочного костюма.
На пути к цели мы встречали множество махар, саротов и рабов, но никто не обращал на нас внимания. Для окружающих мы были частицей повседневной жизни и не вызывали подозрений. Единственным охраняемым местом был выход на улицу, где стояли вооруженные саготы. Туда без специального пропуска не мог проникнуть ни один раб. Что же касается подвальных помещений, то там рабам запрещалось находиться без дела. Но этот запрет соблюдался не так строго, к тому же рабов часто посылали в подвалы с различными поручениями. Кроме того, люди-рабы считаются здесь крайне бестолковыми существами, мало на что способными. Поэтому мы были пропущены в коридор, ведущий вниз, без лишних расспросов и задержек.
С собой у меня были три кинжала и два лука со стрелами. Все это я завернул в шкуры. Моя ноша не привлекала к себе внимания: такие "пакеты" рабы постоянно носили туда-сюда. Оставив Гака и Перри в укромном месте, где поблизости никого не было, я вынул один кинжал, передал остальное Гаку и отправился вниз.
Добравшись до помещения со спящими махарами, я на цыпочках вошел в него, совершенно позабыв, что они глухи и не могут меня услышать. Быстрым ударом в сердце я избавился от первой из них, а вот со второй меня постигла неудача. Мой выпад оказался неточен, и прежде чем умереть, вторая махара в судорогах и конвульсиях свалилась на третью и разбудила ее. Та мгновенно вскочила и угрожающе раскрыла зубастую пасть. Но махары - плохие вояки; когда третья увидела мертвые тела своих соплеменниц и окровавленный кинжал у меня в руках, она струсила и бросилась мимо меня к двери, надеясь убежать. Но я не мог позволить ей уйти, так как это означало бы крушение всех планов и почти верную смерть. Хлопая крыльями и подпрыгивая, махара сумела выскочить в коридор, но я не отставал от нее ни на дюйм, хотя сделать с ней пока ничего не мог. Неожиданно она свернула в одну из комнат. Преследуя ее, я оказался лицом к лицу с двумя махарами. Та, что находилась в ней до нашего появления, была занята какими-то химическими опытами. Перед ней стояло несколько металлических емкостей, в которые она по очереди высыпала порошки или выливала жидкости из расставленных на широкой скамье сосудов. Мне хватило секунды, чтобы осознать, как невероятно мне повезло. Это была та самая лаборатория, на поисках которой так настаивал Перри, давший мне на всякий случай подробные инструкции, что делать, когда я ее обнаружу. Именно здесь, в толще породы, хранился Великий Секрет махар - переплетенная в кожу книга, существующая в единственном экземпляре, которую я должен был отыскать и унести после того, как разделаюсь со спящими. Сейчас она лежала раскрытая на скамье среди банок с химикатами.
Эта комната имела единственный выход, тот, в котором сейчас стоял я с обнаженным кинжалом, а передо мной находились две махары. Я знал, что, загнанные в угол, они будут драться, как демоны. Это они умели, хотя и не любили. Они одновременно набросились на меня с двух сторон; одну мне сразу же удалось поразить кинжалом в сердце, но вторая вцепилась мне в правую руку повыше локтя своими острыми зубами, а когтями принялась рвать и царапать мое тело, очевидно, надеясь выпустить мне кишки. Я сразу понял, что мне не освободить руки из челюстей рептилии, сжатых бульдожьей хваткой. Я испытывал страшную боль, но в то же время она подстегивала меня и заставляла искать способ быстрее расправиться со своим противником.
Мы сцепились в жестокой схватке. Махара постоянно наносила мне удары передними лапами, я с трудом парировал их свободной левой рукой, стараясь улучить момент и переложить свое оружие из бесполезной правой руки в левую. Наконец, мне это удалось, и из последних сил я вонзил кинжал в омерзительное тело рептилии.
Она умерла молча, так же, как и сражалась. Я сильно ослабел от боли и потери крови, но меня переполняло чувство гордости за одержанную победу. Я переступил через подрагивающее в предсмертных конвульсиях тело и взял в руки книгу, хранящую самую важную тайну внутреннего мира.
О чем же я думал в тот момент, когда книга оказалась у меня? Может быть, я представлял себе исторические последствия этого события для расы людей? Или воображал, как будут преклоняться перед моим подвигом еще не родившиеся поколения? Черта с два! Вместо этих возвышенных мыслей перед глазами всплыло милое, прекрасное лицо, черные, как смоль, волосы, лучистые глаза и алые губы, самой природой созданные для поцелуев. И вдруг, вне всякой связи с происходящим, стоя один в святая святых махар, я осознал, что всем сердцем люблю мою прекрасную Диан.
