Орбиту Ио окружал плазменный тор из ионизированной серы в полмиллиона миль в диаметре. Электрический ток в пять миллионов ампер постоянно струился между Ио и Юпитером, как по кольцеобразной трубке, расположенной под прямым углом к плоскости орбиты луны. Ио была дикой, прекрасной, грубой и враждебной.
Ио была переменчивой.
Ио была безжизненной.
Ио порождала огромные, похожие на странные цветы серные образования, такие же яркие, как и лунные псевдоцветные рисунки, за которые настоящий коллекционер готов выложить любые деньги. Их находили только внутри патеры[9] Мафуика, расположенной несколькими градусами западнее Пеле. По крайней мере, Пруденс обнаружила их там, когда впервые посетила окрестности вулкана.
Между ее первым и вторым визитами жерло Пеле было закупорено смесью отвердевшей серы и силикатов. Давление нарастало, пока не достигло критической отметки. Во взрыве, который был равносилен сотням извержений Кракатау, Пеле превратился в кальдеру[10]. Одинго узнала о катаклизме из данных, которые транслировал искусственный спутник Ио, но ей хотелось надеяться, что серным цветам удалось пережить чудовищную катастрофу.
Хотя это допущение не выдерживало никакой критики.
Расстроенная Пруденс выбросила цветы Ио из своих первоначальных планов и занялась усиленным подыскиванием другого груза. На Европе ее ожидал чистый убыток. Область Ганимеда вокруг Гильгамеша была усеяна странным выдавленным льдом, однако на планетолете недоставало необходимого оборудования для охлаждения. Космисты поискали гигантские тектиты, вышибленные в прошлом с соседних лун метеорными потоками, но безуспешно.
Они перебрались на Каллисто, где им посчастливилось откопать дюжину кимберлитовых трубок, сформированных касательным ударом углеродного астероида.
Каллисто – наименее плотная из Галилеевых лун, и большую часть ее объема составляет вода, упрятанная под мощным слоем скал и льда. На поверхности Каллисто кратеров больше, чем на любом другом небесном теле Солнечной системы.
В каждом случае космисты оставляли планетолет на юпитерианской орбите, а сами на Орбитально Спускаемом Модуле – ОС-модуле – высаживались на то или иное небесное тело.
Кратеры Каллисто делают посадку особенно трудной, и часть опор была повреждена. Несколько дней ушло впустую. Пока Пруденс присматривала за сваркой посадочной стойки, Толстуха Салли вывела своего воображаемого медвежонка на прогулку в небольшой метеоритный кратер, расположенный по соседству от места посадки. Внезапно внимание космистки привлек металлический блеск. Тщательно очистив лед вокруг выступа на стене, чтобы, не дай Бог, ничего не повредить, она освободила из ледового плена странную штуковину и сунула в мешок для геологических образцов, притороченный к обширной талии.
Позднее, уже в модуле, случайное замечание кого-то из коллег заставило Толстуху Салли вывалить на стол содержимое мешка, чтобы члены экипажа могли рассмотреть странную находку. Космистка считала, что это какой-то минерал, металлический самородок, кристалл, кусок слюды…
Но у полезных ископаемых не бывает колес.
Сходство приспособлений с колесами экипаж ОС-модуля посчитал совпадением и решил для себя, что это каприз слепой природы… А потом Пруденс отправилась в кратер и выкопала еще шесть штуковин с колесами.
В течение двух последующих суток было обнаружено сто тридцать колесных предметов различной формы. Некоторые из них были искалечены упавшими поблизости метеоритами, но большинство сохранилось в целости. Все они обладали колесообразными выступами, от четырех до восьми, размещенными попарно, за исключением случаев, когда отдельные колесики были повреждены или отломаны.
Толстуха Салли назвала объекты колесниками, и это имя намертво за ними закрепилось. Находка оказалась не минералом и не кристаллом, а артефактом чужаков. Размером с кошку. Скорее всего, неким киберустройством из прочного металла.
Артефакты хранились в нетающем льде кратеров Каллисто… Что, вообще-то говоря, не имело никакого смысла.
Пруденс на секунду остановилась, чтобы собраться с мыслями.
– Чужаки, – в благоговении произнесла Черити. – Чужаки, живущие на Каллисто.
– Вполне возможно, что чужаки там только побывали. Отсутствие атмосферы, жуткий холод…
– Может, чужакам и не нужна атмосфера. Может, они обожают холод.
– Все может быть, даже маленькие зеленые человечки на Венере, которые обожают петь и плясать под дождем из серной кислоты при восьмистах градусах по Цельсию. Лично я думаю, что кто-то или что-то опустилось на поверхность Каллисто, как это сделали мы, а потом избавилось от изношенного оборудования.
– Сто тысяч лет назад?
– Плюс-минус несколько тысяч.
– Но зачем?
– А зачем туда наведывалась я? Мои побуждения, скорее всего, покажутся им бессмысленными.
Младшая из сестер Одинго кивнула.
Добыча минералов ради прибыли едва ли характерна для развитых в интеллектуальном плане цивилизаций. Только теперь, когда Черити посетила эта мысль, деньги предстали перед ней в некой несвойственной им загадочной и даже мистической ипостаси. Ведь сами по себе они ничего не значат; лишь распространенное среди большинства жителей Земли заблуждение, что нет ничего важнее на свете, чем несколько цифр банковского файла, придает им такую ценность.
– Вы нашли какие-нибудь следы чужаков, кроме колесников?
– Нет, – поморщилась Пруденс. – Вряд ли можно было надеяться, что мы наткнемся на какой-нибудь шестиногий скелет, вмороженный в лед, или обнаружим, скажем, некое подобие инопланетной посуды. Мы нашли лишь множество колесников. Фантастическое везение.
– А почему никто дру… – Черити замолчала, ответ пришел сам собой. – Ах, извини, ни у кого из Ремешков не было причин, чтобы бродить поблизости от растопленного при посадке льда.
– И все-таки на Каллисто высаживались старатели. Отсюда вывод: не так уж много там мест, где можно найти колесники. Нам выпал невероятно счастливый шанс.
Черити всплеснула руками.
– Конечно, Пру, ты осознаешь грандиозность своей находки для мировой науки. Колесники создадут тебе имя!
Пруденс пожала плечами.
– Знаю наверняка одно: если удастся продать их богатым коллекционерам, то я создам себе состояние. Прежде чем взлететь, мы уничтожили все следы проведенных раскопок. Должна тебе доложить, было так смешно их уничтожать… Так что, моя дорогая, если ученые хотят получить колесники, пусть заплатят твоей сестре соответствующую цену. – Поймав удивленный взгляд Черити, она добавила: – Да, да, Трещотка, я деловая женщина, а не благодетель рода человеческого. Ради Бога, только не смотри на меня с осуждением. Мне нужны деньги, много денег, чтобы финансировать экспедицию на Каллисто и найти все, что похоронено подо льдом.
